Финн кивнул, его глаза поглощали меня с каждым мгновением. Вентилятор, который я поставила на кухне чуть раньше, вращался, задувая несколько прядей волос мне в лицо и задевая мои ресницы. Я не могла не заметить, что волосы Финна не шелохнулись.
Не в силах объяснить это, я прижала миску к животу и начала закидывать оставшиеся ингредиенты. По крайней мере, это помогало мне отвлечься от беспорядочного чувства, переполнявшего во мне. Помогало мне отвлечься от того факта, что я стояла здесь и говорила с призраком. Если он вообще им был. Я смотрела, как комочки муки и черники кружились и сливались во взбитое жидкое тесто. Если бы только жизнь была столько проста, как это.
Финн стоял позади меня. Я повернулась, и воздух встал у меня по поперек горла. Я даже не слышала, когда он приблизился.
— Что ты делаешь? — сказала я, мой голос дрожал почти также как и колени.
— Я думал, тебе нужны ответы.
Я закрыла глаза, позволяя его необычно низкому голосу расплавить меня.
— Нужны.
— Тогда прикоснись ко мне.
— Все в порядке. — Я прижалась к столешнице позади меня, упрекая себя за то, что я зажалась в углу. — Ты говоришь, что ты мертв. Я тебе верю.
Взгляд Финна переместился к моему рту, затем снова к моим глазам.
— Все равно, прикоснись ко мне.
Финн
Эмма ничего не ответила. Я смотрел, как она кусала верхнюю губу, несомненно, обдумывая, было ли это хорошей идеей.
Она неуверенно подняла руку.
— Не двигайся. Я закричу, если ты двинешься. У моей мамы есть ружье, а живет она по девизу «сначала стреляй, а уж потом задавай вопросы», просто чтоб ты знал.
Я улыбнулся.
— В любом случае мне это не повредит.
Она легко прикоснулась к моей груди. Нырнув все дальше рукой, пока ее ладонь не оказалась в промежутке между моими легкими. Я закрыл глаза и сдержал стон. Это чувство. То, которого мне не хватало.
Эмма отдернула руку.
— Ты… ты дышишь.
Я опустил взгляд вниз на свою грудь, которая колотилась, будто я пробежал марафон.
— Да.
— Ты не дышал минуту назад. Т-т-тебе нужно дышать, если ты…
Я следил за тем, как моя грудь медленно вздымается и опускается.
— Нет, но иногда я не могу удержаться.
Понадобилось всего пять секунд, чтобы лицо Эммы побелело, и еще две, чтобы она приняла это за кошмар, нежели за реальность. Она издала сдавленный звук глубоко в горле и осторожно обошла меня, попятившись назад. Она стукнулась спиной о холодильник и замерла.
— Я никогда не наврежу тебе, не бойся.
— О, Боже Мой… ты… ты призрак. Я разговариваю с призраком. Я по-настоящему спятила.
— Ты не спятила. Клянусь. — Она посмотрела на меня, ее глаза были полны слез и надежды. — Я защищал тебя в течение двух лет. С тех пор как твой отец попал в аварию. Ты просто не видела меня прежде.