— Да, и что же?
— Дама приехала с вами. Точнее, с госпожой баронессой.
Мужчины с нескрываемым облегчением разом выдохнули. Они оба подумали об одном и том же. Но Белмон тут же сообразил:
— Неужели Хэлен? Я должен ее увидеть!
Решительно раздвигая толпу и повторяя: «Позвольте, позвольте», он двинулся вперед, и Морозини следом за ним. Они добрались до лестницы, где на первой ступеньке лежала женщина в окружении рассыпавшихся свертков. Возле нее на коленях стоял человек и с осторожностью вынимал кинжал, вонзенный ей в спину.
— Нельзя его трогать, — выговаривала ему какая-то девушка, — нужно дождаться полиции.
— Я врач этой гостиницы, женщина еще жива, так что оставьте меня в покое! И извольте отойти подальше.
Просьба относилась к Белмону, который не только подошел, но и низко наклонился над лежащей. Он тут же представился доктору:
— Моя фамилия Белмон, эта женщина — горничная моей сестры. Вы сказали, что она жива, доктор?
— Пока да… Но надолго ли? Да куда же она подевалась, чертова «Скорая помощь»?
— Едет! — прокричал один из служащих. — Слышите сирену?
Оставив Белмона возле Хэлен и врача, Альдо подошел к администратору.
— Откуда вы вызвали полицию, Франсуа? Из ближайшего отделения?
— Да, конечно, ваша светлость.
— Соедините меня с главным комиссаром Ланглуа. Эта женщина — важный свидетель в деле, которое он ведет.
— Кто бы мог подумать, ваша светлость!
Номер был набран мгновенно, и несколько секунд спустя Альдо услышал решительные и четкие распоряжения полицейского:
— Отправьте ее в больницу Отель-Дье. Я приеду туда незамедлительно. Передайте Дюмулену, который дежурит сейчас по 1-му округу, чтобы приехал ко мне, как только закончит осмотр места преступления и сбор информации.
Трубку повесили. Ни единого лишнего слова. Ланглуа не нашел нужным сдобрить свои приказы, а это были именно приказы, хоть какой-то толикой вежливости. Как видно, «большой начальник» был не в самом лучшем расположении духа. И вполне возможно, потому, что на его пути снова возник Морозини. В который раз!
Альдо тем не менее тут же передал все распоряжения. По счастью, комиссар Дюмулен, похожий на медведя, обладал вовсе не медвежьим характером. Румяные щеки свидетельствовали о веселом нраве бонвивана, и Морозини удостоился веселой и чуть насмешливой улыбки.
— Рад с вами познакомиться, — прогудел Дюмулен, протягивая свою лапищу.
— Я… я тоже, — несколько замялся Альдо, не зная, чему приписать такую сердечность полицейского чина. Долгий опыт общения с людьми этой профессии при всем своем разнообразии не вызывал энтузиазма.