В храм вели три десятка ступеней, вырубленных в мраморе. Да что там лестница – весь храм казался изваянным из этого же камня, который, кстати, повсюду присутствовал и во дворце. Он невольно напоминал Магнусу лед, сковавший землю перед лимерийским замком. Такой же бледный, холодный, девственно чистый…
Могучие мраморные колонны возносились под купол, обрамляя внутреннее помещение. У входа в главное святилище красовалась двадцатифутовая статуя богини Клейоны с раскинутыми руками. На ладонях статуи виднелись символы стихий, которыми повелевала богиня: треугольный – огня и спиральный – воздуха. Волосы изваяния были длинными и волнистыми, лицо – надменным, но в то же время странно притягательным. На какое-то мгновение Магнусу даже померещилось сходство с той, что была названа в честь божества: с принцессой Клео.
В воздухе витал сильный запах благовоний и ароматических свечей. Огонь, горевший на алтаре, символизировал неиссякаемую огненную магию Клейоны. В Лимеросе ничего подобного не водилось. Полутемный храм Валории был очень скудно, чисто по-деловому обставлен – и неизменно под завязку забит пришедшими поклониться.
Тем не менее здесь… здесь ощущалось присутствие магии.
Эрон перехватил взгляд принца. Выражение лица у молодого царедворца было достаточно кислое.
– Душевно рад за вас, – вымученно проговорил он. – Желаю вам с принцессой Клейоной провести вместе много-много счастливых лет…
Магнус ответил с такой же кривой улыбкой:
– Мне остается только молиться, дабы я смог сделать ее такой же счастливой, как сделал бы ты.
– О да, конечно. – Голос Эрона дрогнул и прервался – так, словно на самом деле он много чего еще хотел бы наговорить, но разумно воздержался.
К ним подошел король.
– Так-так, – сказал он. – Рад видеть, что вы постепенно становитесь добрыми друзьями.
– Это было почти неизбежно, – заметил Магнус. – У нас столько общего…
– Иди разыщи Крона, – велел Эрону король, имея в виду капитана дворцовой стражи. – Скажи ему, чтобы готовил кареты: мы возвращаемся в город.
– Да, ваше величество, – поклонился Эрон и поспешил к выходу.
– Почему ты терпишь его? – не удержался от вопроса Магнус.
– Он забавляет меня.
– Да уж, заслуга, достойная присвоения титула королевского вассала: быть забавным…
– Он делает все, что я ни прикажу. Тебе, возможно, следовало бы у него поучиться.
Сказано это было как бы мимоходом, но Магнус ощутил свинцовую тяжесть каждого слова.
– Как-то не по мне это – сапоги лизать…
– Я смотрю, принародные умерщвления тебе тоже не по нутру. Ты не одобряешь того, что я сделал там, снаружи.