Он подписал ей пропуск и, когда она вышла, крепко задумался.
IV
Швецов пил вторую неделю, и конца этому, кажется, не предвиделось. Да он и не желал другого. Все надоело, опостылело, и, кроме тупого равнодушия к окружающим, он ничего не испытывал.
…Около двенадцати дня его разбудил телефонный звонок. Звонил Жорка Турянский, товарищ по работе.
— Старик! — заорал он, как только Швецов снял трубку. — Когда номер начнем готовить? Шеф кричит: выгоню к чертовой матери!
— А ты пошли его подальше.
— Не могу, старик, он мне зарплату платит. Два раза в месяц, а другим способом я деньги зарабатывать не умею.
— Научись.
— Лень.
— Она тебя и погубит.
— Слушай, — обозлился Жорка, — если ты не бросишь свои шуточки, я найду себе другого партнера.
— Завтра, — подумав, ответил Швецов.
— Что завтра?
— Завтра я буду в форме.
— А сегодня?
— Сегодня… — Швецов на мгновение запнулся. — Женщина звонила… У нее приятель в ящик сыграл.
— А ты-то тут при чем?
— Не знаю… В жилетку, наверное, поплакаться хочет.
— А ты, конечно, пожалеешь.
— Может быть.
Жорка присвистнул и поинтересовался, где и во сколько Швецов встречается с вдовой.
— В Доме кино, в семь.
— Если я подгребу…
— Подгребай, — подумав, согласился Швецов. Положил трубку и потянулся за пиджаком.
…Перед началом сеанса Швецов с Турянским зашли в буфет. Швецов выпил кофе и вдруг почувствовал, что его личность кого-то интересует. Он повел корпусом и глаза в глаза столкнулся с высокой привлекательной девушкой, занятой пирожком. Взгляд ее подведенных, похожих на спелые сливы глаз был жадным до откровенности, Швецов подобрался, нервно вытер губы.
— Фирма, старик, — одобрил Жорка, заметивший их молчаливый диалог.
Швецов, не ответив, повернулся и медленно вышел из буфета. Турянский догнал его уже в фойе, когда тот закуривал.
— Ты чего, старик, — загудел он на ухо, — гениальная баба!
Швецов недовольно поморщился.
— Я с ней знаком.
Жорка недоверчиво взглянул на приятеля.
Тут Швецов снова увидел ее. Она шла прямо на них и улыбалась. Но как-то странно. Одними глазами. Походка у нее была чуть скованной, пальцы нервно теребили сумочку.
— Сгинь, старик! — тихо проговорил Швецов и, когда девушка поравнялась с ним, просто, без обиняков, спросил: — Простите, это вы мне звонили?
Кошелева — это была она — кивнула головой и нахмурилась.
— Я думала, вы меня сразу узнаете. У вас плохая память на лица.
— Если девушка с кавалером, я обычно не обращаю на нее внимания. А вы, как мне помнится, были тогда с высоким, пожилым, очень импозантным…
— Значит, все-таки запомнили?
— Старика. Евгений Евгеньевич, кажется?