– Миледи! Вы выглядите вполне отдохнувшей после долгого путешествия, – сказал он, избегая упоминания о так называемой свадьбе и вечере, проведенном ею в одиночестве. – Сказать Джоунзу, чтобы налил вам чаю?
– А у вас, случайно, нет кофе? – Ах да, – заметил он. – Я слышал, что американцы предпочитают кофе. Абби села на стул рядом с Себастьяном, а Джоунз поставил перед ней кофе, тарелочку с тостами и вазу с фруктами.
– Я не коренная американка, сэр. Просто жила там несколько лет у тетушки, но родилась в Англии, недалеко от Йорка.
– Прошу прощения, мадам, – извинился Себастьян. – Из-за вашего акцента я все время забываю об этом.
– Ах да. Акцент, наверное, появился потому, что я очень давно не была в Англии.
Себастьян вежливо улыбнулся, а Абби глотнула горячего кофе. Она едва не поперхнулась – кофе был удивительно густым. Себастьян заговорил о восточном кофе. Через некоторое время Абби и секретарь уже вели непринужденную беседу и рассказывали друг другу разные истории.
– Сара сказала, что лорд Дарфилд уехал на весь день? – как бы между прочим спросила Абби.
Себастьян украдкой метнул взгляд в спину Джоунза.
– Он уехал в Брайтон, – с неодобрением ответил он. – Должно быть, на день или на два.
В Брайтон! Абби удивилась внезапно охватившему ее гневу и еще больше расстроилась.
– Он не предупредил о своем отъезде! – выпалила она. И тут же подумала, что Майкл сообщил ей о своем намерении жить в Брайтоне, а ее оставить в Блессинг-Парке.
– У хозяина в порту стоит корабль, там у него дела. Ему было необходимо поехать, – объяснил Себастьян.
Абби отодвинула вазу с фруктами и опустила голову, комкая на коленях салфетку. То, что он покинул ее на следующий день после свадьбы, привело ее в ярость. Он не только наглец, сноб и негодяй, но вдобавок еще и распутник! После десяти часов Абби заставила себя выйти из дома. Обдумывая свое положение, она решила, что лучше всего игнорировать эту проклятую ситуацию и вести себя как обычно. Она не может одна добраться до корабля, отплывающего в Америку, так что придется подождать возвращения его светлости – этого экзальтированного маркиза. А пока надо постараться сделать свое пребывание в Блессинг-Парке максимально приятным. Она возьмет за образец самый приятный период своей жизни – Америку. Четыре женщины вели хозяйство на маленькой ферме и пользовались такой свободой, которой не знала бы ни одна из них, если бы была замужем. Дни проводили в трудах, а вечерами собирались у очага и занимались разными нехитрыми делами. Они не принимали гостей, не ездили в город, не искали встреч с потенциальными женихами. Они просто жили. Мирно, свободно, не скованные никакими ограничекиями. Именно так она должна жить и здесь, если хочет выдержал, выпавшее на ее долю ужасное испытание. Абби шагнула на снег, покрывавший широкую подъездную аллею, смущенно отказываясь от помощи многочисленных слуг. Она представилась каждому из них, у каждого спросила имя. Они отвечали неохотно, опасливо переглядываясь. Тогда Абби спросила, какую работу они выполняют в поместье. В полном изумлении конюхи указали ей на конюшни. В конюшне они тоже обменивались встревоженными взглядами, когда Абби забиралась в стойла и беседовала с лошадьми. Землекопам, из любопытства сопровождавшим новоявленную маркизу, удалось ее убедить, что они не могут показать парк из-за глубокого снега. Они наотрез отказались отвести ее в оранжерею, клянясь, что Уитерз оторвет им головы, если они осмелятся войти внутрь. Тогда Абби настояла, чтобы ее проводили на псарню. Старший псарь с отчаянием наблюдал за тем, как быстро она подружилась с охотничьим псом, угодившим лапой в капкан. Хозяин велел усыпить собаку, сообщил псарь, но Абби даже слушать его не стала, и вскоре искалеченный пес уже следовал за ней по пятам. Проведя утро в компании животных и совершенно сбитых с толку и очарованных ею слуг, Абби решила посетить оранжерею самостоятельно. Она лишь посмеялась, когда ее умоляли быть поосторожнее, весело помахала слугам рукой и, пообещав вернуться целой и невредимой, зашагала по широким просторам зимней страны чудес, которая явно была садом, раскинувшимся на нескольких акрах. Войдя в оранжерею, она ахнула от восторга. Здесь цвелирозы, астры, герань, гардении и тюльпаны. Завороженная красотой, Абби погладила девственно-белую розу. – Эй вы! Не трогайте мои розы! – раздался грубый бас.