Грехи царя Омара (Шахразада) - страница 26
Он вздрогнул всем телом и, сделав над собой усилие, сказал:
– Я причиню тебе боль. Я не смогу насладиться тобой.
Амани покачала головой.
– Позволь мне отдать тебе всю себя.
Она снова поцеловала его. На этот раз ее поцелуй был более властным и требовательным. Она впилась в губы Омара, и он почувствовал силу ее желания и неудовлетворенность. Ее тоску по нему.
Он покачал головой и, невольно отстранившись, потрясенно произнес:
– Я не понимаю…
Амани придвинулась к нему вплотную. Царь Омар стоял с поникшей головой и сжимал кулаки так сильно, что пальцы побелели. Его поражение было очевидно. Дочь визиря смотрела на него, и ее сердце наполнялось предчувствием невероятной победы и… жалостью.
– Любовь нельзя понять, мой царь, – тем временем произнесла она. – Ею можно делиться. Ты чувствуешь?
Царь посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его руки дрожали.
– Я чувствую тебя. Только тебя, несравненная, – прошептал он.
Слезы вновь наполнили ее глаза, и девушка, моргнув, ответила:
– Это хороший знак. – Крепко прижавшись к нему, она, казалось, больше не собиралась отпускать его. – Отдайся мне, царь, как раньше я всегда отдавалась тебе. И ты поймешь, что значит любить по-настоящему.
Амани сняла с него вышитый узорный халат, и он наконец расслабился, полностью подчиняясь ее воле. Она же наслаждалась, любуясь его широкой грудью и ласково поглаживая ее.
– Я хочу всю свою жизнь провести с тобой, великий Омар, звезда моей души, – сказала Амани. Сейчас она не боялась слов «всю жизнь», видя, что миг ее торжества вот-вот наступит. – Я буду помогать тебе во всем – пусть это будет нелегко.
Когда она целовала его грудь, жесткие волоски легко покалывали и щекотали ей щеку, и она улыбалась, радуясь этому ощущению. Затем она провела руками по его широким плечам, лаская мышцы, которые сжимались от прикосновений ее нежных пальцев, и, наконец, поцеловала его плоский сосок.
– Я хочу носить твоих детей, царь. Я бы растила их, воспитывала, учила и радовалась, глядя, как ты играешь с ними.
Амани исследовала языком грудь царя, покусывая там, где ей хотелось, и наслаждалась тем, что он отвечает на каждое ее прикосновение. А ее руки уже добрались до его шелковых шаровар. После нескольких неловких попыток она наконец смогла их снять.
– Я хочу будить тебя каждое утро и засыпать рядом каждую ночь, – говорила она. Ее язык дразнил завитки волос у его живота. – А днем я бы ждала того мига, когда придет вечер и мы сможем насладиться тем, что встречаем его вместе.
Ее слова действовали на него так, как никогда не действовали ласки самой искусной одалиски. Он просто горел желанием. Она замолчала и заглянула ему в лицо. Он приподнялся и, блестя глазами, полными восторга и желания, страстно произнес: