– Да хранит Аллах тебя, о великий царь, отец моего внука!
– Присядь рядом с нами, мудрый Назир. Мы хотим поговорить с тобой о Валиде.
Услышав это, Назир не опустился, а упал на подушки – колени его подогнулись от волнения.
– Не бойся, мой мудрый Назир, мы попросим тебя лишь об одном.
– Слушаю, мой царь.
– Ясмин, добрая душа, уже рассказала мне, каким любопытным и смышленым мальчиком растет наш Валид. Мы и сами в этом многократно убеждались. Теперь же, когда ему исполнилось шесть, пришла пора нашему сыну учиться. Но мы не хотим удалять его от брата и от матери. Да и сами не желаем, чтобы малыш уехал в какую-нибудь далекую варварскую страну… Потому и просим тебя, наш добрый друг и верный придворный, чтобы ты занялся обучением нашего сына.
«О Аллах, да будет счастье над головой нашего царя три раза по тридцать лет!» – с облегчением подумал Назир.
– Слушаю и повинуюсь, о мой мудрый царь!
– Мы знаем, что ты возьмешься за это с удовольствием. Но просим: никаких поблажек мальчишке. Мы хотим воспитать из него первого советника для нашего старшего сына, Мансура. Мы мечтаем о том дне, когда наш сын, воцарившись, окружит себя верными братьями, которые станут ему надежной опорой в долгие и трудные годы царствования.
– Благодарю тебя, о мой царь! Никогда еще я не соглашался исполнить твой приказ с таким удовольствием! Мальчик и в самом деле и смышлен и любопытен. Ему более всего в этом мире интересны знания. А потому я надеюсь, что со временем из него получится мудрый и наблюдательный советник для царевича Мансура, да хранит Аллах его своей милостью долгие сотни лет!
Царь согласно наклонил голову.
– Да будет так! И прошу тебя, Назир, будь с ним так строг, как будто это самый нерадивый из твоих учеников!
– О царь, я буду с ним намного строже, чем с любым из своих подопечных. Позволит ли мне мудрый Омар немедленно приступить к выполнению этого ответственного приказа?
– Да, Назир. Мы отпускаем тебя!
Звездочет, стократно кланяясь, покинул зал для аудиенций. Покинул счастливым. Ибо исполнилось заветнейшее из его желаний.
С того дня не было у Назира Благородного ученика прилежней, чем его внук, Валид. А у Валида, да хранит его Аллах милосердный, не было учителя педантичнее и дотошнее.
Так шли дня за днями, слагаясь в годы. Валид поглощал знания как губка. Один за другим ему покорились языки всех народов тех стран, что окружали страну Ал-Лат, а потом и языки франков, норманнов и далекого народа на полуночи, который называл себя русичами. Карты мира и карты звездного неба сдались ему одинаково легко. Мудрость и красота математики легли к его ногам следом за науками о человеческой жизни. Быть может, мальчик и уставал. Но он никогда не показывал этого, хотя с удовольствием соглашался оторваться от пергамента, чтобы побегать с братьями или просто выйти в сад.