— Однако, до того, как я появилась в вашем доме, Март уже испытывала то же, что и теперь? Она ревновала к сестре? И это касалось только г-на Пьера Февра?
— Разумеется. Но одно не мешает другому. Я вам говорю, что вы не знаете этой девочки. Чтобы Пьер Февр предпочитал ее всем на свете, и в то же время вы предпочитали ее всем на свете, кажется ей совершенно естественным. Если она только наполовину любит свою мать, так это потому, что от нее она никогда не видела ничего подобного, и прежде всего потому, что для моей жены это вообще невозможно. Пока вас не знали в нашем доме, о вас не могло быть речи. Но, повторяю вам, теперь я уверен, что больше всего ее мучит мысль потерять вас.
— Это ребячество. И почему она так поддается Сесиль?
— Та вносит в это столько ожесточения! Это понятно. Легче веришь ошибке, чем правде, особенно, когда дело касается того, чтобы самого себя мучить. Вам, может быть, удалось бы ее разубедить, если бы вы это взяли на себя. Но это не поможет делу… напротив… Я прямо говорю: напротив. Ведь правда?
— А… какого мнения обо всем этом г-жа Барбленэ?
На мой вопрос г-н Барбленэ сделал жест рукой, в которой держал шляпу, потом другой рукой почесал себе темечко, густо покрытое короткими волосами с проседью.
Он повернул голову по направлению к полу, потом по направлению к комоду. Сделал гримасу, которая наморщила ему лоб, и открыл рот. Старый галл с немного укороченными усами походил на бравого контрабандиста, которого таможня неожиданно спрашивает о содержимом его чемодана.
— Моя жена? Конечно… но я должен вам объяснить сперва. Иначе этому конца не будет. Ясно, что моя жена лучше всех может дать себе отчет в происходящем у нас и установить нужный образ действий. У нее больше времени, чем у меня, и она женщина с большими способностями. Но у нее своя точка зрения на вещи. Я иногда говорю себе: жаль, что это не мужчина. Да, она могла бы достигнуть положений, где требуются именно ее качества. Вы понимаете, что нетрудно вести маленький дом, как наш, заниматься мелочами, мелкими повседневными заботами. Первому встречному нетрудно в них разобраться. Но есть люди, которые легче приноравливаются к сложным обязанностям. Знаете, может быть, в высших судах или в правительстве есть люди, у которых не больше способностей, чем у г-жи Барбленэ. Они проницательны в высоких вопросах, там, где человек моего склада стал бы в тупик, но зато… Вы понимаете, что я хочу сказать. Не то, чтобы моя жена не интересовалась домом, напротив. Но у нее свои мысли, и она скорее следит за своими мыслями, чем всматривается в то, что происходит на самом деле. Вот именно таким надо быть, когда, например, управляешь целой страной.