− Марина Сергеевна, вы где вчера ключи обнаружили?
− Изнутри, в нижнем замке.
− Который срезан?
− Да. Он обычно всегда их там оставлял.
— А который на защелке почему цел?
— Он был не закрыт, просто внутрь оттянут.
Помогаю ей снять меховую куртку и чувствую − плечи слегка подрагивают.
− Давайте пройдем в ту комнату.
− Где иконы?
− Да.
Она идет вперед.
Входит и крестится на иконы, поворачиваясь от стены к стене… шепчет что-то…
Я вдруг начинаю бояться − а не лучше ей сейчас полежать в больнице под успокаивающими уколами.
Или…
− Марина Сергеевна, не выпить ли вам немного коньяка? Просто понизить нервное напряжение.
− Да?.. Я вчера перебрала, голова побаливает.
− Так тем более.
− Да?.. Хорошо.
Идет в ту первую комнату.
Что-то там открывается и слегка звенит.
…
Через пару минут тишины слышу:
− Не могли бы вы сюда пройти?
Коньяк подействовал, но и энергетика упала, как падает звук от спущенных струн; женщина сидела у стола в кресле почти что без сил.
Я сел сбоку рядом.
− Этого не может быть.
Понял − про катастрофу, но в каком смысле «не может»?
Впрочем, переспрашивать не понадобилось.
− У него же мало было алкоголя в крови, так?
− Мало.
− И он отлично водил машину.
− А если сердце?
− Отлично работало. Он ходил в спортивный зал два-три раза в неделю.
Слова ее сейчас произносились медленно, иногда − с интервалами.
− Это невозможно, господин капитан. Простите, кажется, Дмитрий?
− Да, называйте по имени.
− Вы меня тоже.
− Хорошо, Марина. Но тогда, какие у вас предположения?
− С ним что-то сделали, не знаю… подсыпали, подлили… я не знаю…
− Были враги?
− Управляющий того ресторана…
− На бульваре, где вы отмечали помолвку?
− Да. Он наглый жулик. Наглый и глупый. А глупые негодяи вдвойне опасны.
Мысль мне понравилась, я ей кивнул, и не к месту, кажется, улыбнулся.
− Артем хотел с ним расстаться. Причем не просто, а с проведением аудита. Говорил: закрою ему вообще доступ к такой работе.
− Как именно?
− Ну, новые хозяева наводят справки − звонят обязательно на прежнее место службы. Нужна тщательная экспертиза крови, понимаете? Подробная, а не просто на алкоголь. Я напишу заявление. На чье мне имя?
− Заявление, конечно, не помешает.
− Тогда прямо сейчас.
− Прямо сейчас давайте сварю вам кофе. И себе заодно. А чай, простите, мой сотрудник вчера увел − вроде как покойному не понадобится.
− На здоровье, − она улыбнулась, лицо стало немножко живее.
Я сходил на кухню поставил греть кипяток и вернулся.
Лицо у нее, действительно, стало менее анемичным, но главным его выражением была тоска.
− Скажите, Марина, кто из знакомых вашего дяди мог запросто зайти к нему?