Отец приехал из Питера, где был несколько дней по адвокатским делам, брат пришел, ожидали меня.
Ужинали, атмосфера, как обычно, была веселой.
А за чаем я начал рассказывать про новое дело; не без задней мысли, что два недюжинных интеллекта подскажут чего-нибудь.
У обоих история вызвала интерес.
− Кто она по профессии − что так быстро разобралась с фальшивым Рембрандтом? − спросил брат.
Я рассказал со слов Аркадия Николаевича:
− Художник, закончила Суриковский институт. Где работает, пока не выяснено. Саму расспрашивать при таких тяжелых для нее обстоятельствах я не стал, но за последнюю неделю два раза ездила в Исторический музей, что на Красной площади, и один раз в антикварном магазине картину покупала. Судя по всему, в основном дома работает.
− А к дяде за эту неделю она заезжала?
− Дней пять назад. И в чехле ему какую-то картину привозила.
Вмешался отец:
− Ты, Дима, возьми в Суриковском список ее одногруппников и разузнай через двух-трех, с кем она больше дружила, с кем сохранились контакты.
− Но у нее алиби.
− Я про другое. Кто-то из ее друзей мог быть вхож к дяде. Это ведь уже опытные художники, кто-то наверняка занимается коллекционированием.
− Очень правильно, − поддержал брат. − И вот фальшивого Рембрандта давайте обсудим. А зачем этот фальшак вообще был сделан?
− Тут проблема, − согласился отец, − ну украли бы и украли, зачем подменять? Причем сделать хорошую фальшивку − немаленькая работа. А?
Оба посмотрели на меня, как учителя в школе.
− М-м… чтобы не искали этот портрет.
Брат поморщился:
− Вывод только частично правильный.
− А какой нечастично?
− Портрет крали не имея клиента для реализации, понимаешь? Если бы имели, просто сняли бы со стены, и он вчера уже был бы продан, а сегодня из России вывезен.
− Думаешь, так быстро?
− Старик, с вещами под десять лимонов время не тянут.
И отец покивал головой:
− Тут на машине пять часов до украинской границы. Подменяли − значит, нет у них готового клиента. Так что ситуация не такая плохая для вас − портрет будет всплывать на черном рынке. Но иди сейчас, звони этой даме, чтобы она никому не рассказывала о подмене.
Меня ноги подняли сами.
− И пусть думает, кто мог отщелкать портрет, − крикнул вслед брат, − хорошую копию так просто не сбацаешь!
Она почти сразу сняла трубку.
…
И скоро я с облегчением узнал, что о подмене Марина никому еще сказать не успела. А что касается фотоснимков портрета − во-первых, они есть в каталогах, во-вторых, да, легко могли, когда дядя, например, готовил для гостя чай или кофе.
Еще я узнал, что список готов, она уже «на колесах», может подъехать, когда?..