— Конечно. — Кнутссон глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. — Вот несколько примеров. Во-первых, старый классический номер с резиновым членом, который прислали ей на работу. Самой большой модификации, черного цвета с приложенным анонимным письмом, в котором отправитель сообщает, что он точно повторяет его собственный.
— По-моему, ты говорил, что он поляк, — ухмыльнулся Бекстрём. — Наверное, парень просто дальтоник. Или член у него вот-вот отвалится.
Бекстрём расхохотался так, что его круглый живот запрыгал.
— Во-вторых, письма по электронке и обычной почте, где он рассказывает, что видел ее в городе и в библиотеке и выражает свое мнение по поводу ее нижнего белья. Этого хватит или продолжить? — Кнутссон вопросительно посмотрел на Бекстрёма.
— Судя по всему, самый обычный похабник, — сказал Бекстрём.
«И с чего вдруг малыш Кнолль внезапно продемонстрировал нежную сторону своей души, — подумал он. — Неужели тайком посетил нашего кризисного терапевта?»
— Но не из-за этого я, прежде всего, обратил на него внимание, — проворчал Кнутссон.
— И в чем же дело? — спросил Бекстрём. — Потому что он поляк?
— Он проживает в одном доме с жертвой, — сообщил Кнутссон. — В квартире прямо над ней, если я правильно понимаю.
— ДНК, — прорычал Бекстрём, выпрямился и нацелил пухлый указательный палец на Кнутссона. — Ты мог бы сказать об этом сразу. Отправь кого-нибудь, и возьмите у него пробу ДНК, а если не согласится добровольно, мы притащим его сюда.
«Наконец что-то начинает складываться», — подумал он.
Только в самом конце дня пришло обещанное предварительное заключение патологоанатома. Его прислали на факс технического отдела, а там оно легло на стол комиссара Энокссона из криминальной полиции Векшё, который в расследовании отвечал за работу экспертов. И, прочитав его, тот сразу же разыскал Бекстрёма, чтобы обсудить с ним содержание полученного документа.
— По мнению эскулапа, она умерла между тремя и семью утра. Задушена при помощи удавки, — сказал комиссар.
— Не надо носить белый халат, чтобы это понять, — усмехнулся Бекстрём. — Если ты спросишь меня, то скажу: она умерла между половиной пятого и самое позднее пятью, — добавил он. «Судебные медики в своем амплуа, чертовы трусы».
— Я солидарен с тобой относительно времени, — согласился Энокссон. — Что касается остального, то ее, похоже, изнасиловали два раза. Во-первых, генитально, а во-вторых, анально и, возможно, именно в таком порядке. Не исключено больше чем дважды. Во всех случаях преступник кончил, то есть получил удовлетворение.