И вот теперь он снова поймал своего неуловимого солнечного зайчика. И не просто поймал. Тимофей мог ощущать его тепло, мог рассмотреть во всех деталях. Кристина явилась в ясном свете своих солнечных волос, и он пообещал себе не терять этот свет, спрятать его в сердце и ни за что больше не выпустить.
— Ты снова это делаешь? — шепнула она.
— Что?
— Смотришь.
— И что же?
— От этого взгляда у меня в крови повышается адреналин.
— Принимаю это как комплимент, — церемонно поклонился он.
Кристина сурово хлопнула его по плечу, но тот скорчил болезненную гримасу, и она тут же испуганно залепетала:
— Ой, Тимофейчик, прости, прости! Совсем забыла, что ты у нас ранен на врангельских фронтах. Сам виноват! Нечего с плохими людьми связываться.
— Я больше не буду, — продолжая морщиться, ответил Тимофей.
— Так я тебе и поверила.
— Серьезно! Мои мушкетерские времена прошли. Я теперь хочу тихого семейного очага, жену на кухне и детей на горшках.
— О детях я еще подумаю, но намек на кухню меня не слишком вдохновляет.
— Ладно, тогда у нас будет хорошенькая пухленькая кухарка.
— Ага, сейчас!
— И няня лет восемнадцати. Тебе какие нравятся? Блондинки или брюнетки?
— Опять получишь, — предупредила она.
Тимофей засмеялся и обнял ее.
— Знаешь, на кого ты похожа, когда вот такая?
— На кого? — буркнула Кристина.
— На сердитую маму-утку.
— Очень интересно. Считаешь, я должна быть счастлива от такого сравнения?
— Не расстраивайся, потому что я похож на раненого селезня.
— Ты забыл добавить, что похож на ободранного, самодовольного, наглого и глупого селезня, которому, совершенно непонятно как, сильно повезло в жизни.
— Что ж, мне так больше нравится.
Они и не заметили, что за ними давно пристально наблюдала Катька.
— Ну давайте! Целуйтесь уже. Я почти не буду смотреть, — сказала она, закрывшись букетом больших желтых листьев.
— Нахалка, — констатировал Тимофей, и они засмеялись, держась друг за друга.
Катька, подбросив листья вверх, убежала к дому, крича на ходу: «Жених и невеста, тили-тили тесто!».
Листья с шелестом спланировали на землю. Кристина подняла ярко-красный кленовый лист, рассеянно повертела его в руках. Тимофей взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев.
— Так жаль, что все это скоро закончится, — сказала она.
— Через год начнется снова. И еще через год.
— Но все будет не так, как сейчас.
— Мы останемся. А остальное приложится.
— Ты так в этом уверен? — пристально взглянула на него Кристина.
— А ты нет?
— Я не спрашивала у тебя, что происходит, но я же все вижу и понимаю кое-что. Тебя ведь избили не просто потому, что ты кому-то не понравился. И ты не просто так продолжаешь прятаться.