И вот под стенами Верхнего города атака была преращена. Синедрион, однако, по прежнему хотел заключить договор с римлянами и послал Анана бен Ионафана, родственника первосвященника, с тем, чтобы он пригласил ЦестияГалла в город, говоря, что они готовы открыть ворота. Но Цестий Галл, взбешенный тем, что уже был убит один из послов, и думающий о возможности новой измены, не ответил Анану бен Ионафану, чей план в конце концов стал известен зелотом. Зелоты же, подождав, пока Анан и его спутники встанут на стенах, неожидано напали на них и сбросили со стены, крича, чтоб они шли к римлянам, если им так хочется приветствовать их в городе. Цестий Галл принял это как несомненный признак того, что захватить город он сможет только силой, и потому отойдя от стен, он обратил всю силу своего войска на северную часть Храма, словно собираясь разрушить священное место, а затем с высоты горы Мория повести атаку на Верхний город.
Теперь, когда мы стояли у самого Храма, отбросив назад защитников со двора неевреев, мое сердце наполнилось дикими надеждами, а в голове стало тесно от планов. Мне казалось, что вскоре римляне войдут в Иерусалим, пересекут Тиропскую долину и ворвутся в Верхний город. Наконец-то моя клятва вернуться к Ревекке могла исполниться, и я не могу отрицать, что я жаждал увидеть, как ее муж Иосиф погибнет в схватке, так как ревность уже вытеснила во мне кроткое учение рабби Малкиеля. Я посвятил этой проблеме немало раздумий, планируя совершить быструю частную вылазку с отрядом моих людей на ту улицу, где жила Ревекка. Иосиф будто случайно будет убит. Ревекка по праву войны станет моей пленницей. Во второй стремительной атаке я планировал захватить дом Мариамны, чтобы защитить ее и ее имущество от насилия и грабежа солдат.
Теперь нам ничего не оставалось, кроме как завершить захват Храма. Я был среди первых нападающих и не могу отрицать, что испытывал страх, когда мы перепрыгнули парапет очищения, заходить за который чужеземцам запрещалось. Но ничего не произошло. Небесные молнии не поразили нас. Нас поражали лишь камни и стрелы, которые в большом количестве пускали со стены защитники. Легионеры были привычны к этому, поэтому передний ряд прислонил свои щиты к стене, следующий ряд накрыл их своими щитами, создавая так называемую «черепаху», которую римляне всегда применяют при штурме крепостей. Они защищали легионеров, которые начали подрывать стены, окружающие двор Святилища. Другие сваливали связки хвороста к огромным золотым воротам, которые под золоченной поверхностью были сделаны из кедра и поэтому могли гореть.