Если я забуду тебя… (де Ропп) - страница 151
— Разве не должен этот замечательный предсказатель, который так правдиво предвидел будущего, быть освобожден от своих уз и получить свободу?
Он вызвал кузнеца, и железные цепи были сбиты с ног Иосифа. Затем Веспасиан спросил, как долго будет править в качестве Цезаря, что смутило Иосифа, так как в этот момент его пророческая сила не действовала. Но учтя возраст Веспасиана, он сделал предположение и сказал, что десять лет, и это было не так уж и далеко от истины.
Веспасиан передал Титу всю задачу по завершению войны в Иудее и дал ему несколько дельных советов.
— Старайся, — говорил он, — как можно меньше разрушать. Разоренные провинции не могут платить. Ты не сможешь выдоить корову, если отсечешь ей вымя.
Таким был типичный деревенский юмор Веспасиана, а также его заботы о деньгах, ведь он понимал необходимость доходов. Позднее, став Цезарем, он установил плату за общественные туалеты, не считая эту субстанцию столь низкой, чтоб ее нельзя было трансформировать в золото.
Что же до дальнейших действий Веспасиана, о том, как его сторонники разбили силы Вителлия у Кремоны и убили в Риме самого Вителлия, то все эти события хорошо отображены другими авторами и не имеют связи с моим рассказом, за исключением того, что они показывают правдивость пророчества Иосифа. Для римлян возвышение Веспасиана означало окончания длиной ночи ужаса и жестокости, длившейся почти пятьдесят лет — практически с последнего периода правления Тиберия. Но если над Римом солнце восходило, то оно заходило над Иерусалимом, причем так трагично и в такой крови, что я был обеспокоин.
Лишь к весне первого года правления Веспасиана[44] Тит смог наконец приступить к последней фазе компании в Иудее, так как неясность исхода борьбы Веспасиана с Вителлием заставляла его держать свои легионы в постоянной боеготовности, чтобы в случае нужды бросить их на помощь отцу. Однако к весне все было готово, легионы отдохнули и получили подкрепление, и стальная петля римской силы готова была захлебнуться вокруг города. Об условиях жизни в Иерусалиме, восторжествовавших в то время, поведал мне Горион бен Никодим, бежавший из города и нашедший убежище у римлян за пару дней до начала нашей кампании в Иудее. Горион бен Никодим был одним из тех молодых еврейских аристократов, что в добрые старые довоенные времена посещал пиры Мариамны, и которого вместе с другими послами Синедрион отправил дать клятву Метилию в тот роковой день сдачи дворца Ирода. Этот человек, отчаявшись от существующего положения вещей и обнаружив, что подвергается постоянной опасности погибнуть из-за своей принадлежности к партии друзей Рима, в конце концов бежал из Иерусалима и укрылся в горах. Окрестности Иерусалима были до того опустошены, что даже дикие звери умирали в полях, и он добрался до Кесарии, находясь на грани голодной смерти. Запасы, которые он взял с собой из города, были украдены разбойниками, которые чуть ли не до смерти избили его. Когда солдаты обнаружили его, ползущего по брусчатке перед дворцом прокуратора, так как он был слишком слаб, чтобы стоять, они отнесли его, как он и просил, к Титу. Я как раз был там, когда его внесли в комнату, и я даже не узнал в этом оборванном, окровавленном скелете того самого Гориона бен Никодима, который когда-то пировал у Мариамны, надушенный и напомаженный, с бородой, завитой по моде халдеев, наряде, сотканном из серебряных нитей. Когда ое увидел меня, его глаза расширились от ужаса, ведь он думал, что я призрак, восставший из мертвых, чтобы преследовать его. Он сам видел, как меня убили во время избиения римского гарнизона, и как Мариамна вынесла меня за город, чтобы там похоронить. Взяв его за руку, я успокоил его и заявил, что ему не надо бояться, что рана, полученная мною от Элеазара, не была смертельной. Затем я обратился к Титу и попросил разрешения взять Гориона бен Никодима, перевязать его раны, накормить и напоить его, прежде чем он поведает нам о событиях в Иерусалиме.