Теперь все погрузилось в хаос. Поднялась такая пыль, что едва можно было отличить друга от врага. У Никанора кровь хлестала, как у прирезанной свиньи, у Иосифа сбили шлем, а меня нападающие чуть не стащили с лошади. Мы увертывались и сражались среди незавершенных земляных укреплений Десятого легиона, без всякой поддержки, попросту не имея возможности двигаться, и я уверен, что нас бы всех истребили, если бы сам Тит с эскадроном ветеранов не спустился галопом с горы Скопус и не напал на атакующих с тыла. Это дало возможность Десятому легиону укрепить свои земляные стены, которые они возводили со всей возможной скоростью, будучи униженными мыслью, что сам Цезарь видел их бегство. Сражение, однако, было очень тяжелым, пока нам наконец не удалось отбросить сикариев за Кедрон к воротам Иерусалима, ведь евреи сражались с яростной энергией, а их было очень много. Но они не имели представления о дисциплине и о военном маневрировании и потому тратили свои силы в беспорядочных атаках, в чем нам очень повезло, иначе бы они разгромили целый легион.
После такого печального опыта мы вернулись в лагерь на горе Скопус, перевязали рану на плече Никанора и голову Иосифа, так как он получил сильный удар камнем, и на лбу у него красовалась шишка величиной с куриное яйцо. Тит пылал негодованием и сразу же отдал приказ всем трем легионам передвинуть лагерь и разровнять всю землю между Скопусом и Иерусалимом, чтобы можно было подойти к стенам и начать штурм. Эта работа по подготовке дороге началась немедленно, и нельзя было не удивляться скорости, с которой она осуществлялась, ведь земля между горой Скопус и городом была изрезана многими оврагами, через которые было невозможно протащить осадные машины. Их торопливо засыпали, а все прочие препятствия были уничтожены. Все дома были снесены, фруктовые деревья вырублены, ограды разрушены, сады выкорчеваны. Это опустошение было печальным видом для каждого знающего Иерусалим, ведь северное предместье славилось своими садами, веселыми цветами и рядами чудесных деревьев, таких как акация, знаменитой как запахом своих цветов, так и смолой, которая очень ценна для приготовления лекарств. И однако же не много потребовалось времени, чтобы все это уничтожить и утрамбовать бывшие сады. Развалины домов и оград были выровнены до нужного уровня, обеспчивающего прохождение военных машин.
Перенеся лагерь, мы начали атаки на город Иерусалим. Один большой лагерь был подготовлен для Пятого, Двенадцатого и Пятнадцатого легиона, а Десятый легион был оставлен на Масличной горе с приказом напасть на город с севера. Наш лагерь располагался у западной стороны города, напротив места, называемого могилой Иоанна Гиркана