Он подумал об Анане, хотя отток крови от мозга к другим, не связанным с мыслительными процессами, органам сделал ее образ несколько туманным. Если она умерла, значит, нет препятствия, преграждающего ему путь к другим женщинам. Но он не знал, умерла ли она, а они с Ананой поклялись в верности друг другу. И сдержат клятву, если только жизнь не разлучит их надолго или же обстоятельства не вынудят ее нарушить. Как поступать в таких случаях — каждому или каждой предоставлялось оправдываться перед самим собой.
Женщина нашла губами его губы, и правая грудь Матери Земли, сама по себе планета, легла ему на живот.
«Я в ее власти, — подумал Кикаха. — От нее зависит, поможет ли она мне в сражении с Рыжим Орком. На чашах весов судьбы целых вселенных. Если я скажу ей «нет», то, возможно, смещу равновесие в пользу Рыжего Орка. Нет, это чушь — хотя она тогда будет помогать мне далеко не с таким энтузиазмом. К тому же гостю не пристало обижать хозяйку. Воспитанные люди так себя не ведут. Но самое главное, я хочу этого ».
— Мне и правда очень жаль, Великая Матерь, — вздохнул он, — но мы с Ананой поклялись в верности друг другу. Как бы сильно я тебя ни желал — а сильнее я желал только Анану, — я этого не сделаю.
Женщина заметно напряглась, а затем встала.
— Я уважаю твой обет, Кикаха, — сказала она, глядя на него. — Хотя даже при таком тусклом свете ясно видно, что я отнюдь не безразлична тебе.
— Тело не всегда послушно велениям разума.
— Ты хорошо изучил тоанские поговорки, — рассмеялась она. — Я восхищаюсь тобой, Кикаха. Верность — редкая черта, особенно когда в роли искусительницы выступает сама Манату Ворцион.
— Это правда. Пожалуйста, оставь меня, пока воля моя не совсем ослабела.
* * *
Три дня спустя Кикаха с Манату Ворцион стояли перед серебряным экраном глиндглассы. Кикаха был полностью одет и хорошо вооружен. В рюкзаке у него лежали запасы еды, воды и лекарств. А в голове теснились советы Великой Матери.
Владычица склонилась к самой глиндглассе и прошептала кодовое слово. Поверхность зеркала тут же замерцала и чуть раздвинулась, а потом чуть сжалась. Кикаха вглядывался в нее, но ничего не видел.
Манату Ворцион повернулась, обняла Кикаху, прижала к своей груди и поцеловала в лоб.
— Я буду скучать по тебе, Кикаха, — тихо сказала она. — Да сопутствует тебе удача. Я постараюсь наблюдать за тобой, сколько смогу.
— Встреча с тобой была не только волнующей, — ответил Кикаха, — но и очень поучительной. К тому же ты оказала мне великую честь.
Она выпустила его из объятий. Кикаха шагнул к вратам. Манату Ворцион легонько коснулась его шеи и провела кончиком пальца вдоль позвоночника. Кикаху бросило в дрожь. Ощущение было такое, точно богиня благословила его.