— Откуда я знаю? — запальчиво ответил Джим. — Я, знаешь ли, ничего не выдумываю! Все идет своим чередом!
На какой-то миг наступила тишина, слышалось только бормотание Мубера.
— Конечно! — нарушил затем молчание Сцевола — Помните, мы ведь не книги сочиняем. Здесь все происходит по-настоящему. Существуют ли эти события у вас в голове или вне ее, все равно они есть. Мысль столь же реальна, как, э...
— Как пердеж! — выпалил Мубер и согнулся пополам от смеха.
— Да, и то и другое недолговечно, но тем не менее, реально в течение своего мига — будь то миг славы или миг вони, — согласился Сцевола.
— Миллионы отцов и матерей на земле более-менее похожи на моих родителей, — сказал Джим. — И в мирах Владык тоже такие попадаются. Ничего в этом нет странного. Кончай психологию разводить, ей-богу!
Тут неожиданно для всех заговорил Брукс Эпштейн — высокий тощий брюнет в очках в массивной роговой оправе. Хотя он тоже был с Золотого Холма, почему-то ему удалось избежать оскорблений, обрушиваемых на Шервуда. Отец Эпштейна тоже был раньше богат, но обанкротился и покончил с собой, поэтому у его матери едва хватило страховки на помещение сына в больницу « Веллингтон ».
— Психологию разводить? — переспросил Брукс. — А я-то думал, мы здесь именно этим и занимаемся!
— Мы здесь для того, чтобы вылечиться и стать здоровыми, а не сидеть и анализировать поступки друг друга до бесконечности, — мрачно отозвался Джим. — Анализировать — все равно, что разбирать на части. А что потом? Нам никогда не собрать разобранное — как несчастного Шалтая-Болтая.
— Благодарю вас, доктор Фрейд, — съехидничал Эпштейн.
Прежде чем закончился сеанс, доктор Сцевола постарался пролить бальзам на потревоженные раны и охладить страсти. Но на сей раз его мягкость, рассудительность и стремление к компромиссу оказались бесполезными. Если одни пациенты были пока еще слишком застенчивы, чтобы осмелиться задевать других, то другие проявляли излишнюю злобу, и, кстати, персонажи, которых они выбрали, отличались надменностью и дурным характером. Так или иначе, психиатру приходилось воздерживаться от излишнего подавления молодых людей, в противном случае те могли стать неуправляемыми или утратить самоотождествление с персонажами Фармера.
Как бы агрессивно ни вели себя иные участники группы, делалось это исключительно напоказ. Их всех отличала низкая самооценка, поэтому одной из целей терапии — труднодостижимой — было обретение самоуважения. Однако чтобы начать уважать себя, пациентам требовалось на время стать кем-то другим.
Через несколько минут после окончания сеанса Джиму сообщили, что к нему пришел посетитель — Сэм Выжак. Доктор Сцевола был в тот момент занят, и разрешение увидеться с Сэмом пришлось спрашивать у доктора Тархуны. Он дал его по телефону, и Джим с нетерпением поспешил в маленький холл, предназначенный для посетителей, где у дверей его встретил санитар Дейв Герском — он наблюдал здесь за порядком.