Возвратился монстр?
По телу побежали холодные мурашки.
Или кто-то другой проник в помещение командного пункта?
Господи! Он даже встать не может — монстр крепко связал его.
Капитан осмотрелся.
Вокруг — пустая, темная и холодная комната, когда-то служившая для хранения оружия и боеприпасов. Свет едва проникал сюда из коридора через маленькое зарешеченное окно, покрытое пылью. Рядом, метрах в трех, сидел человек в какой-то странной шапке на голове, мерзкой на вид. Сидел неподвижно уже несколько часов, будто маленький остров, заброшенный посреди океана, и, по всей видимости, ничего не слышал и не видел. Глаза незнакомца, остекленевшие и огромные, как шары, смотрели в пустоту, а губы слегка подрагивали, будто тот хотел что-то сказать, но вместо слов с губ слетало какое-то непонятное шипение. Он был худ, но с распухшим животом. Если бы капитан не видел его шевелящиеся губы и вздымавшуюся, подобно древним треснувшим мехам, грудь, то он бы подумал, что человек мертв. Это был даже не человек, а скорее его оболочка, умершая много лет назад, но по каким-то причинам не утратившая способность дышать.
Где-то за дверью добавились голоса: теперь их стало больше. Один — принадлежал женщине. Или ему это почудилось? Сейчас он ни за что не мог поручиться.
Кошкин слегка приподнялся, прижавшись спиной к стене. Покалеченная нога отозвалась тупой, резкой болью. Капитан поморщился и тихо застонал.
В этот момент в комнату ворвался оглушительный вой сирены, от которого в висках капитана застучала кровь, и очередная волна боли вырвалась изо рта диким криком. Он был на грани помешательства от душераздирающего звука, сознание ломалось под его натиском.
Когда рев сирены оборвался, окружающее пространство погрузилось в звенящую тишину.
Капитан собрал последние остатки силы и воли. Кто находился там: свои или чужие? Ему уже было безразлично. Главное — возможное спасение. Главное, что это люди, а не монстр. И крикнул:
— По-мо-ги-те!
Снова послышались голоса — в этот раз тревожные.
Скрипнула дверь, ведущая в коридор.
Кто-то осторожно приближался.
— Я здесь, — прохрипел капитан. Больше он не мог произнести ни слова — тяжелый комок образовался в горле. Дыхание от волнения сперло. Он лежал на полу — с ужасом, и в то же время с нетерпением — ощущая, как кто-то тихо подкрался к двери. Звук шагов по каменному полу отчетливо слышался.
Лязгнул засов. Кто-то толкнул дверь. Она поддалась плавно, почти без скрипа.
В дверном проеме стояла высокая тень.
Яркий свет от фонарика ударил в глаза Кошкину — он зажмурился и услышал, как клацнул выключатель. На потолке загорелись две лампочки. Успокаивающая волна света залила сумрак комнаты. Когда капитан раскрыл глаза, то увидел удивленное человеческое лицо и услышал знакомый голос: