— Могильщику Карлу? — удивился комендант. — Хольману?.. Хм… Что за вещь?
— Складной финский нож. Хольман коллекционирует подобные вещи. Он сломал ножом замок шкафа и похитил хранившиеся в нем наркотики.
— Карл — наркоман?! Никогда бы не подумал… Хотя с его работой… Он арестован?
— Нет.
— Значит, сбежал и скрывается…
— Я послал две группы людей на его поиски, но в жилой комнате его не оказалось. Сейчас команда прочесывает все уровни базы — сверху донизу. Найдем непременно, господин штандартенфюрер.
— Что он еще взял из сейфа? — сказал Штольц ровно.
— Бинты…
— Бинты? — искренне удивился комендант. — Они-то зачем ему понадобились? Он что — ранен?
— Не могу знать, господин штандартенфюрер.
— Ну, так узнайте! — гневно произнес Штольц. — И доложите! — Он достал из бокового кармана платок и громко высморкался. — По базе разгуливает убийца и насильник, а вы, Берг, даже не в курсе: ранен он или нет! Я уже и сам не знаю, что во мне вызывает большее раздражение и неприязнь — плачущая женщина или тупой помощник, который ничего не знает. Найдите Хольмана и возьмите его живьем, если удастся. Я лично шкуру с него спущу. А здесь все хорошенько приберите. Исполнять!
— Хайль Гитлер! — Вскинув правую руку вверх, Берг звонко щелкнул каблуками.
Комендант как-то по-особенному взглянул на секретаря и сказал:
— Мне нравится твоя отвратительная преданность фюреру, Хельмут. Но она попахивает ржавчиной. Неужели тебе не осточертело очарование тех дней, когда параноик парил всей нации мозги?.. Единственное, что мне нравится в людях — это их отвратительная собачья преданность к мертвецам.
— Простите, я не понимаю значения ваших слов… — нервно пробормотал Берг. — Вы мне как-то говорили, что фюрер остался жив, что он в Аргентине, что…
— Придержи язык, Берг! — рявкнул Штольц, бросив короткий взгляд на одного из сопровождавших его эсэсовцев, у которого от такой новости отвисла челюсть. — Тебе и не нужно ничего понимать! Ты обязан лишь исполнять! Ступай.
Штольц повернулся и пристально посмотрел на красивые, слегка заостренные к ногтям пальцы мертвой Хельги. Мертвые пальцы. К этой девушке комендант всегда испытывал симпатию, но роман завести не мог из-за своей мужской неполноценности. Затем прочитал надпись, выведенную кровью на одной из стен:
Меня поднимут ото сна
Из мрачных недр земли
Твои влюбленные уста
И память о любви.
Чтоб я стоял у этих стен
Нарушив смерти тяжкий плен,
Как в прошлом ты, Лили Марлен.[9]
— Совсем свихнулся… — прошептал он, резко отвернулся и произнес, обращаясь в воздух: — Ты у меня другие песни петь будешь, когда тебя разыщут… С базы тебе не сбежать…