— Встретив вас в этом удивительной наряде, я предположил, что вы собрались на охоту.
— Ой, что вы! — улыбнувшись, махнула рукой Ника, объясняя королю. — Это я на войну собралась.
Трандуил удивленно ахнул, отстраняясь от нее. Теперь Ника тоже смогла оценить наряд короля. Бордовый плотный плащ практически полностью скрывал серебро камзола. Короны на белоснежных волосах не было, и они, зачесанные назад, густой волной спадали до талии. Ника опять поплыла, расцветая теплой улыбкой, запоминая каждую черточку прекрасного лица, каждое движение головы и рук. Он настолько вписывался в окружающий их лесной пейзаж, словно величественный хозяин ходил, сцепив руки за спиной, и оглядывал свои владения.
Бросив обеспокоенный взгляд на девушку, Трандуил тихо спросил:
— Могу я узнать причину, по которой вы собираетесь добровольно сгинуть в кровопролитной битве?
— Меня позвали, — пожала плечами Вероника, не понимая, к чему клонит король, и почему битва кровопролитная. Ведь Роберт сказал, что ей беспокоиться нечего, и, судя по наряду, который он для нее подобрал, так оно и есть.
— Леголас позвал вас с собой? — удивленно спросил ее Трандуил, склонив голову набок, хмуря брови.
— Нет, не Леголас, — теперь уже Вероника стала непонимающе хмуриться.
— То есть, он не тревожит ваше сердце?
— Сердце? Нет, Леголас тревожит мою голову. Я чувствую, что схожу с ума, а все он! — обвиняюще призналась Ника, не сумев утерпеть.
— Это замечательно, — задумчиво произнес эльф, кинув хитрый взгляд на девушку.
— Ничего в этом нет замечательного! — припечатала, отворачиваясь от Трандуила, складывая руки на груди. — Я нормальная, а он говорит, что особенная.
— Его слова правдивы. Он видит истину, открытую нам, эльфам, — кивая, согласился король со словами сына.
— Да какая правда? — вскинулась девушка, резко разворачиваясь лицом к нему. — Я такая же, как и все. Самая обычная. Я вот с луком справиться не могу!
Глаза Трандуила чуть расширились, когда его взору вновь предстала белая кожа чуть пониже шеи и плоского живота девушки.
— Я, — голос у эльфа сел, приобретая хрипотцу, от которой приятная волна дрожи пробежалась по телу Ники, — научу. Идите ко мне.
Распростертые объятия манили, будоража разыгравшееся не в меру воображение девушки. Вот она идет и прижимается к нему, уткнувшись в бордовую ткань. Вот он обнимает ее, крепко, боясь потерять. Вот она поднимает лицо, а он медленно склоняется.
— Ну же, не бойтесь…
Вероника давно не боялась мужчин, прекрасная зная, на что они способны. Даже стремилась попасть в руки того единственного, который сумеет разжечь в ней пламя любви, но…