— Хэй, ребятки, поаккуратней, мы же еще даже не знакомы… — вид не самых милых лиц не заставил потерять присутствие духа. Постепенно фраза рыжеволосой стала приобретать новый смысл в голове пирата. — Хм, ну ведьма…
Рин знал, что нечистых всуе поминать не стоит, ибо можно накликать на свою голову. Трое темных появившихся следом из портала подтверждали данную истину. Принцесса истошно вопила, перекинутая через плечо Влада.
— Его нельзя сдавать. Он хороший, просто запутался, он не преступник!
Повелитель аккуратно поставил девушку на землю, но из объятий не выпустил, побоявшись, что кто-нибудь снова посягнет на его сокровище.
— Посмотри на свое запястье. — Мужчина в демонстративном жесте схватил Лану за руку. — Руна исчезла. Он пират, который грабил и убивал, причем у тебя на глазах. Ты готова за один похищенный у тебя поцелуй его простить?
Повелитель рычал как рассерженный дракон. Лана смотрела в потемневшие от гнева глаза и понимала, что темный прав. Рин уже не был тем весёлым юношей, который развлекал принцессу песнями и историями. Он вопреки своему обету стал пиратом и по закону должен понести наказание. Да вот только сердце, что считало его другом, не желало мириться с правдой.
— М'Ллеур, и кто же похититель золота? — в «семейную» перепалку вклинился эльфийский командир.
Лана вопреки здравому смыслу уткнулась в грудь темного, не зная, что же делать дальше. Вопрос был задан грамотно.
«Как всех спасти? Господи, как я до такого докатилась, друзья темные и пираты! Еще немного и сама в тюрьму попаду! Блин, Темный, придумай что-нибудь!» — мольба осталась невысказанной.
Ведьма
— М'Ллеур, и кто же похититель золота? — в «семейную» перепалку вклинился эльфийский командир.
«Нет, ну кто так задает правильно вопросы? Ведь и не обойдешь его никак, на юриста что ли учился?» — Ведьма испугано спряталась за спину Семаргла.
— Милый, ты мне сухарики будешь присылать, а я тебе письма буду любовные писать, о том, как скучаю по тебе, как хочу рядом с тобою быть, как бы тебя любила, в каких позах, в каких местах романтичных, как бы ты просыпался весь осыпанный лепестками роз голый на черных атласных простынях, и свечки везде-везде. А я ведь люблю тебя по-настоящему, сильно-сильно. Ты просто не приставляешь, как тяжело быть Ведьмой. Нет любви ни от кого, только и пытаются, что на костре сжечь, если бы не ты тогда, померла, так и не узнав, что ты на свете этом есть. Стоит только руку протянуть, и ты спасешь. И огонь — это не больно. Прости за все зло, что тебе натворила, по незнанию, не со зла, ты же знаешь, что я такая странная. Я буду любить тебя вечно и обещаю показать тебе сладкий сон следующей ночью, — быстро-быстро шептала Ведьма, прощаясь с любимым, сильнее прижимаясь к нему.