— Приветствую тебя Повелитель, и твоих друзей в моих владениях. Что ж, визит и вправду неожиданный, я думал, что мы с тобой только на поле битвы и встретимся. Зачем тебе спасать опальную принцессу, сегодня, кстати, Светлый суд над ней.
— Прошу спаси ее, я знаю, что тебя на суд не пригласят, так как судить ее буду не справедливо.
— Влад скажи, зачем мне это делать и я подумаю, — сел на трон, посмотрел ауру Влада, прикинул, что могло так разозлить Темного.
— Здравствуйте Келеборн, дело в том, что если мы не спасем принцессу, а мы не спасем без Вашего вмешательства, то мир рухнет. Начнется последний бой, в котором Вам придется потерять слишком многое. Так как Темная сторона практически выровнялась, и когда не станет принцессы, Темные будут намного сильнее Светлых. Поэтому надо срочно спасти ее, все выдохлась, — последние слова Ведьмочка уже сипела.
— Эмоционально, но информативно. Ну что ж, Вам придется переодеться и заглушить темную ауру, маскируйтесь под светлых. Суд скоро начнется.
Принцесса
Инквизиторы были очень оперативны. Спустя доли секунды Лана уже находилась в пыточной. Принцесса, конечно, знала, что будет больно, знала, что будут ломать руки ноги и прочие не ценные для продолжения жизни части тела, но вот раскаленные иглы под ногти стали неприятным сюрпризом.
«Лучше бы руки ломали!!!»
Так громко, девушка еще не кричала. Даже тогда на поляне в костре было не так больно. Когда стали задавать вопросы, Лана плохо соображала, а голос окончательно сел. За молчание разбили губы. Теплая кровь заполнила рот, от металлического привкуса тошнило.
— Отвечай, как давно тьма прокралась в твое сердце?
Молчание. Удар.
— Раскаиваешься ли ты в поступках своих темных?
Вновь тишина. Удар.
— Признавайся, какие тайны светлой стороны ты открыла Темному Властелину?
Ни звука. Удар.
— Расскажи в искупление тайны Темного властелина. Тогда твоя кара будет смягчена.
Лана вспомнила одну очень интересную фразу, которую Рин применил, когда поминал родственников Влада.
— На хрене Кракена я вас вертела, отвечать на ваши тупые вопросы.
Еще несколько игл вогнали, чуть ли не по самые фаланги.
«Не играть мне больше на гитаре, а с таким хрипом вместо голоса и не петь», — горько усмехнулась своим мыслям: «О чем я вообще?! Меня же сожгут!»
В камере нарисовался Грон. Во всем белом он просто светился. Обозрев брезгливым взглядом пыточную и инквизиторов, повелительным жестом попросил всех удалиться. Подошел к Лане и аккуратно, стараясь причинить как можно меньше боли, извлек все иглы. Как он умудрился не испачкаться в брызнувшей крови, осталось загадкой.