Дождь мало-помалу стих, и на улице снова появились прохожие. Вечерами у «Прокопа» было оживленно — тут собирались молодые литераторы, привлеченные именем художника и куплетиста Казальса, [108]друга Верлена. А вот днем кафе пустовало, не считая нескольких любителей пива и кюммеля. [109]
Устав топтаться на одном месте, Виктор решил расспросить официанта об итальянце. Тот лишь пожал плечами и ответил, что макаронник не приходит сюда по расписанию, он бродит повсюду, продавая свои безделушки на террасах кафе «Источник», «Вольтер», «Золотое солнце» и «Академия», что на улице Сен-Жак.
Виктор отправился к бульвару Сен-Жермен, прошел улицу Дюпюитрен, перекресток и оказался на улице Эколь-де-Медсин, по которой тек поток студентов, играя на тромбонах и офиклеидах: [110]они праздновали Пасху. Извозчики и пешеходы, встречаясь с процессией, снимали шляпы, то же сделал и Виктор. «Посланник», ехавший за ним на велосипеде, последовал его примеру.
На узкой улочке Сен-Жак, упиравшейся в фасад дома в стиле Людовика XIV, находилась крошечная лавочка продавца ликеров и настоек. Виктор огляделся, не заметил никого похожего на резчика-итальянца и окончательно пал духом. Но все же решился зайти в лавку и расспросить хозяина об Оссо Буко.
Вдоль стен громоздились уложенные друг на друга бочонки; несколько посетителей, усевшись на табуретах за деревянными столами, внимательно слушали буржуа в рединготе, который увлеченно рассказывал что-то, энергично размахивая руками. Виктор подсел за стойку, заказал стакан белого сансерского и спросил у хозяина, долговязого тощего субъекта, который раскрыв рот внимал словам оратора, не появлялся ли здесь человек по имени Оссо Буко.
— Не мешайте, видите, я слушаю. Спросите у его приятеля, вон он сидит. — И хозяин ткнул пальцем в сторону оборванца с приплюснутым носом, грустно созерцающего пустой стакан.
Виктор, прихватив свое вино, пересел за столик, пристроившись между оборванцем и лохматым черно-коричневым псом неопределенной породы, который тоже сидел на табурете.
— Простите за беспокойство, месье… — начал он.
— Никаких месье. Зови меня Ма Гёль, [111]так меня все здесь кличут. Купи мой портрет, а? Вот, на выбор: Ма Гёль перед Пантеоном, Ма Гёль рядом с Сорбонной, Ма Гёль на выходе из церкви Сен-Жермен-де-Пре после вечерней службы. — И он развернул перед носом Виктора веер безобразных карикатур.
Заплатив, Виктор выбрал ту, на которой был изображен углем человечек с огромной головой, рассматривающий в лорнет корчащуюся в конвульсиях церковь.
— Очень оригинально. Знаете, я хочу купить одну из вещиц, которыми торгует ваш друг Оссо Буко.