Он подошел к окну и резко повернулся кругом.
– Я опекун мальчика. Я принимаю решения, связанные с его воспитанием. И я ответственно заявляю, что он уже не в том возрасте, когда требуется гувернантка.
– Я уверена, что вы превосходный опекун, – сказала она, с обманчивой покорностью опустив голову. – Однако женщинам присуще особое природное чутье в отношении детей. Леди Милфорд полагает, что его светлость остро нуждается в женском попечении. – И прежде чем Саймон успел возразить, она ошарашила его вопросом. – Скажите, пожалуйста, что он за мальчик?
– Тихий, послушный. Поэтому я и не хочу, чтобы его баловали и портили.
«Хотя, наверное, Николас слишком тихий», – нехотя подумал Саймон. Большую часть времени он вообще не замечал, что в доме находится ребенок. Кроме пятниц, когда мальчика приводили к нему в кабинет повидаться. Даже тогда Николас был болезненно застенчив, и его с трудом удавалось вовлечь в разговор.
– Он находится в ином положении, чем другие маленькие мальчики, – заметила мисс Куинн. – Учитывая трагическую гибель его родителей, сомневаюсь, что его может испортить присутствие в его жизни кого-то надежного, на кого он всегда может положиться. Скорее ему пойдет на пользу немного… материнской заботы.
Это были в точности те же аргументы, что приводила Кларисса в разговоре с Саймоном. По временам он задумывался, не догадывается ли Кларисса о его тайной неприязни к мальчику, хотя он прилагал огромные усилия, чтобы скрыть ее. Нет ничего более постыдного, чем осуждать ребенка за грехи его родителей.
И все же каждый раз, когда он смотрел на Николаса, он видел Диану. Прекрасную непостоянную коварную Диану. Даже после всех этих лет Саймон так и не смог избавиться от холодной ненависти к своей покойной невестке.
Мисс Куинн смотрела на него выжидающе. Как будто доверяла ему сделать правильный выбор для Николаса. Проклятие! Ну почему он позволил втянуть себя в эти бессмысленные дебаты?
– Вы переходите все границы, мисс Куинн. Я не вижу смысла продолжать этот разговор.
– Я не имела намерения оскорбить вас, – сказала она, слегка наклонив голову и глядя на него из-под полуопущенных ресниц. – Я только думала о его светлости. Леди Милфорд дала мне основания полагать, что я могу послужить большим утешением и доброй наставницей для мальчика.
– Леди Милфорд ошиблась. Мне жаль, что вас ввели в заблуждение, но это не моя забота.
Она подняла на него взгляд.
– Значит, вы отсылаете меня прочь?
Ах, эти глаза! Огромные, голубые, они взирали на него с мольбой.
– Да, – подтвердил он. – Хотя, учитывая скверную погоду и поздний час, можете сказать экономке, чтобы она приготовила вам комнату на ночь. А теперь вы свободны, можете идти.