Элоуэн, нянька, как видно, весьма недалекая женщина, которая и мухи не заметит, усядься та прямо на ее толстый нос картошкой. Впрочем, Аннабелл не собиралась озвучивать это мнение.
– Благодарю вас, – сказала она. – Приятно это узнать. Любые сведения, которые вы можете сообщить мне о герцоге и его родных, окажут нам огромную помощь.
Девушки радостно заулыбались. Теперь они выглядели более раскованными. Руки их по-прежнему были заняты чисткой и нарезкой картошки.
– Мы почти всегда на кухне, – сказала Мойра. – Но время от времени кое-что слышим.
Не желая показаться сплетницей, Аннабелл ненадолго умолкла, смакуя сдобренную сливками овсянку.
– Как я поняла, лорд Саймон стал опекуном его светлости прошлой осенью. Должно быть, присутствие кого-то знакомого в доме стало ребенку большим утешением во время тяжелых переживаний после утраты.
– О, но его милость совсем не знал его светлости, – сказала Ливви. – До этого они никогда не встречались.
Аннабелл выронила ложку.
– Никогда?
– Ага, – подтвердила Мойра. – Его милость был капитаном кавалерии. Много лет он был далеко, сражаясь в чужедальних странах.
Раньше Аннабелл не считала лорда Саймона героем. Теперь она увидела его в военной форме, верхом на боевом коне, отдающего приказы своим людям и ведущего их в атаку на врага. Наверное, этим и объяснялось его грубое поведение, ведь он привык к безоговорочному повиновению. Затем другая картина возникла в ее памяти: Николас, сжимающий в руке игрушечного всадника. Возможно ли, что он восхищается своим дядей так же сильно, как боится его?
Ей обязательно следует это выяснить. Эта мысль еще больше укрепила решимость Аннабелл найти способ преодолеть отчужденность между племянником и дядей.
– Почему никто не обращается к нему «капитан лорд Саймон»? – спросила она.
– Хозяин счел это пустой формальностью, раз он вышел в отставку, – ответила Ливви. – Так нам сказала миссис Уикетт.
– Она здешняя экономка, – добавила Мойра и покраснела. – Но вы, конечно, уже с ней встречались.
– Трудно поверить, что он хоть изредка не приезжал домой в отпуск, – сказала Аннабелл. – Николасу уже восемь, а это слишком долгий срок, чтобы оставаться вдали от семьи.
Девушки тревожно переглянулись, словно безмолвно советовались друг с другом, как ответить на ее вопрос.
– У его милости была веская причина оставаться вдали, – сказала Мойра, оглянувшись на дверь. – Но не сочтите меня сплетницей за эти слова.
Слишком заинтригованная, чтобы продолжать есть, Аннабелл отодвинула тарелку в сторону.
– Пожалуйста, расскажите мне. Очень важно, чтобы я разобралась во всем, что происходило в жизни его светлости. Я никогда не предам вашего доверия.