Мальчики взяли факелы и вышли искать потерянное одеяло. Гаю сделали постель, и через час все уже спали.
Утром Сам встал раньше всех и вышел погулять. Дойдя до дорожки, которая вела домой, он крикнул:
— Ян, иди сюда!
— Ты меня зовешь? — спросил Маленький Бобер с необыкновенной важностью.
— Да, Великий Вождь. Позволь тебя побеспокоить. Я сделал открытие. Видишь, кто у нас был ночью, когда мы спали?
Он указывал на «книгу посетителей».
— Я не даром каждую неделю чистил ваксой обувь и знаю, что один след здесь от папиных башмаков, а другой от маминых. Но интересно, до каких пор они идут. Я еще не смотрел около типи.
Мальчики возвратились к типи и хотя следы были уж сильно затоптаны их собственными ногами, но все-таки они могли убедиться, что отец с матерью тайком посетили их ночью или, вернее, поздно вечером. Должно быть, родители увидели, что все благополучно, а мальчики спят мирным сном, и со спокойным сердцем ушли домой.
На следующее утро Совет приказал третьему Вождю: во-первых, чисто умыться, во-вторых, в течение всего дня исполнять обязанности повара. Умываясь, он ворчал:
— И что они выдумали? Все равно через минуту опять выпачкаюсь.
Надо отдать справедливость, что в этом Гай недалеко ушел от истины. Он принялся за стряпню с увлечением, которого хватило приблизительно на час. Потом стряпня перестала его занимать, и он сразу оценил, так же, как и другие мальчики, сколько для них делалось дома. К обеду Гай поставил грязные тарелки и объяснил, что если у каждого своя, то это ничего. Нога его тоже сильно беспокоила. Он уверял, что от топтанья на месте она у него очень разболелась. Однако, когда после обеда все отправились с луками в лес, она у него совершенно прошла.
— А, красная птичка! — воскликнул он, увидев кардинала, который сидел низко на ветке, сверкая яркими перьями на солнце. — Я в нее прицелюсь.
Он пустил стрелу.
— Эй, Ветка! — сказал Сам. — Не смей стрелять в маленьких птичек. Это против правил и принесет тебе беду, большую беду. Могу тебя уверить, что нет худшей беды, как папина плетка. Верь моему опыту.
— Что же за интерес играть в индейцев, если нельзя стрелять? — протестовал Гай.
— Можешь стрелять ворон и соек, а если хочешь и сурков.
— Я знаю, здесь есть один сурок с медведя ростом.
— Да? С какого медведя?
— Смейтесь, смейтесь! У него нора на нашем клевере. Она такая большая, что косилка туда провалилась и потащила за собою папу.
— А как же лошади-то выбрались?
— Косилка сломалась, и надо было слышать, как папа ругался. Он обещал мне четвертак, если я убью сурка. Я ставил капкан в нору, но хитрая бестия каждый раз роет ход под ним или рядом. Наверное, нет зверя хитрее старого сурка.