При этой мысли ему стало не по себе. А Хлоя полулежала на сиденье с закрытыми глазами и делала вид, словно ей все на свете безразлично.
— Ты мне не нужна, — повторил он скорее себе, чем ей.
Молчание. Словно она его не слышит.
— Не обольщайся, Хлоя. Завтра все будет по-прежнему. И не пытайся увидеться со мной. Ясно?
Хлоя даже не приподняла ресницы. Томас, сам того не желая, жадно вглядывался в гриву разметавшихся волос, гладкую белоснежную кожу, невыносимо соблазнительное тело. Вглядывался, умирая от желания протянуть руку и хотя бы раз коснуться ее.
Нет! Он не имеет на это права, тем более, что обманул Хлою. Да, кажется, в Томасе Магуайре заговорила совесть. Но близость этой женщины хуже любой пытки. Он этого не вынесет…
— Хлоя.
— Ты так и не объяснил, куда меня везешь.
Она всмотрелась в темноту, поплотнее укуталась в пальто и вжалась в сиденье. Томасу пришлось выдержать ее пристальный взгляд.
— Ко мне домой.
— К тебе?
Голос ее чуть дрогнул.
Кажется, алкоголь начал выветриваться из маленькой воительницы, унося с собой и ее храбрость. Уголок рта Томаса чуть дернулся.
— Да, — вкрадчиво промурлыкал он. — Разве ты не этого добивалась?
— Я… то есть…
— Поглядите только, да ты, кажется, смутилась? Я уже и не надеялся на это! В чем дело, Худышка? Передумала?
Хлоя открыла рот, судорожно хватая воздух, но слова не шли с языка, и Томасу почему-то расхотелось подшучивать над ней.
Нужно побыстрее добраться до дома, чтобы она оказалась наконец в тепле и безопасности. И, черт побери, рядом с ним.
— Успокойся, я шучу. Просто ты похожа на небольшой айсберг, а в моем доме работает отопление. И поскольку ты пришла в себя, неплохо было бы кое-что мне объяснить.
— Что именно?
Ну вот, перед ним прежняя Хлоя. В глазах настороженное ожидание, кулачки сжаты.
— Многое, — небрежно бросил Томас, скрывая, как больно ранит его перемена в ней. Она ускользает, отстраняется… хотя еще даже не знает о том, что он задумал. Нетрудно представить, что случится, когда Хлоя узнает всю правду. — Сначала признайся, кто сообщил тебе, что я покупаю недвижимость, — попросил Томас. — И почему ты просишь еще один заем?
Допрос Томаса, кажется, привел Хлою в чувство. Она задумчиво прикусила губу.
— Откуда ты знаешь?
— Но ведь ты сама мне сказала. По телефону.
— Я была пьяна. Разве можно верить тому, что болтают в таком состоянии?
— Верно, — кивнул он, пронизывая ее взглядом. — Но поскольку ты не способна лгать, сомневаюсь, что в трезвом виде попытаешься уклониться от истины. Ну же, Хлоя. — Он должен это знать! — Почему тебе так невыносимо сознание того, что именно я дал тебе кредит?