— Ну, может, ее просто так бросили? — шепотом предположил Алексей.
— Ага! Просто так… А вон там что валяется?
— Где?
Бато передал бинокль Алексею.
— Справа от входа, возле чурки, видишь?
Алексей быстро нашел место, на которое указывал Бато. На земле лежал припорошенный снегом карабин. Стало ясно, что в избушке что-то произошло. Алексей с помощью визора обследовал окрестности, но ничего нового не обнаружил.
— Айда! — Бато снял с предохранителя «Нортон», легко вскочил на ноги и перебежал к толстому кедру, а оттуда — к стене избушки. Алексей последовал за ним. Подбегая к зимовью, он заметил, что слегка припорошенный снегом карабин лежит в красной, заледеневшей луже. Свернули за угол. У двери следов не было, ветер намел к порогу немного снега.
Бато, по-прежнему прижимаясь к стене, несколько раз стукнул кулаком в дверь.
— Эй, хозяева, есть кто? — громко крикнул он.
Постояли, прислушиваясь, переглянулись. У Алексея неприятно засосало под ложечкой. Бато кивнул, распахнул дверь, Алексей быстро заглянул внутрь, почти сразу же отпрянул. Глаза привыкли к яркому солнечному свету, и разобрать что-нибудь в черном нутре избушки было невозможно. Зато появилось стойкое ощущение, что там никого нет. До них не доносилось ни звука, ни шороха…
Спустя несколько секунд Алексей снова, уже более решительно шагнул в избушку, постоял у дверей, привыкая к полутьме, стараясь рассмотреть скудную обстановку зимовья. Внутри, на фоне задней стены отчетливо виднелась темная человеческая фигура. Что-то с этим человеком было не так. Алексей присмотрелся и невольно попятился. Человек был прибит к стене.
…Через десять минут Алексей сидел на чурбане посреди утоптанной площадки перед зимовьем, зажимал рукой ноющую рану на шее и следил за передвижениями Бато. Подташнивало.
Бато внимательно осмотрел внутренности избушки, тщательно оглядел все вокруг, потом ушел по склону вверх по каким-то следам, вернулся, еще раз осмотрел все вокруг. Подошел к привязи, где обычно стояли олени, залез на лабаз, озабоченный и хмурый вернулся к избушке, у поленницы взял свежую чурку, выкатил ее поближе к Алексею, поставил на попа, сел, не выпуская «Нортон» из рук.
Алексей смотрел на друга.
— Ну, следопыт, что скажешь? Люди или «бесы»?
На круглом, скуластом лице Бато мелькнуло сомнение.
— Я думаю, «бесы», — после паузы сказал он. — Во-первых, следов не видно. Вообще никаких. Ни люди, ни звери по воздуху не летают. Во-вторых, мужика этого прибили к стене гвоздями, на которые раньше одежду вешали. Гвозди старые, кованые еще, им в обед сто лет. А под лежанкой плотницкий инструмент стоит, там, в банке из-под кофе, нормальные гвозди есть. Новые, на сто пятьдесят. Ими лабаз вон ремонтировали недавно. Зачем, спрашивается, выдирать из стены старье, если можно новые взять?