— Ты не должен так поступать!
— Оливия, — Джон обнял ее и поцеловал в лоб. — Я хочу почувствовать себя парнем, который делает доброе дело!
— Джон, — взмолилась Лив, глядя на него покрасневшими от слез глазами. — Мы с тобой только… Я… Мы никогда…
— Ш-ш-ш, — успокоил ее он, прижимая палец к ее губам. — Я люблю тебя, Оливия, — произнес он, отвернувшись от нее и вглядываясь в темноту ночи. — Это мой шанс!
Она ничего не ответила. Джон отвел меня в сторону и произнес:
— Береги ее.
— Конечно.
— Если ты причинишь ей боль, дотронешься до нее или позволишь кому-нибудь разбить ей сердце, я отыщу тебя и убью, — продолжал он, — а потом буду мучить тебя после смерти!
Ясно. Наконец, Джон отпустил меня, снял куртку и отдал ее Лив.
— Это тебе, на память. И еще кое-что, — добавил он, залезая в карман. — Я не знал своей матери, но Абрахам говорил, что он принадлежал ей! Держи!
Джон вручил Лив золотой браслет с надписью на чародейском языке, которым Лив наверняка владела. Дрожащими пальцами она взяла украшение и зарыдала еще безутешней. Крепко обняв ее, Джон поднял ее на руки и прошептал:
— Я так рад, что встретил тебя!
— Я тоже.
Джон нежно поцеловал ее, поставил на землю и отошел.
Потом кивнул мне.
И бросился через перила.
Вдруг из пустоты раздался оглушительный голос… Лилум!
«Равновесие не восстановлено! Жертвоприношение должен совершить только тот, кому уготовано суровое испытание!»
Разодрав веки, я увидел голубой потолок и обнаружил, что нахожусь в собственной спальне. Как я здесь очутился? Кто-то перенес нас сюда, но, разумеется, не Джон. В данный момент он без сознания лежал на полу. А ответ мог быть лишь один: нас спас некто гораздо более могущественный, чем инкуб.
Тот, кому все было известно с самого начала.
Лив стояла на коленях рядом с Джоном и, рыдая, тормошила его.
— Джон, очнись! Прошу тебя! — причитала она.
Он приоткрыл глаза и растерянно произнес:
— Я в аду?
— Нет! И даже не в раю! — улыбнулась она.
— Но где я?
— У меня в комнате, — отозвался я и сел на кровать, прислонившись к стене.
— А как я попал сюда?
— Не спрашивай, — оборвал его я, совершенно не горя желанием объяснять, что сюда нас перенесла Лилум.
Меня больше беспокоило, что нам делать дальше.
Единый, кто стал двумя — не Джон Брид.
Мне надо кое с кем поговорить.
21.12
На чистом английском
Поднявшись на тускло освещенное крыльцо, я постучался и замер. Мне ужасно захотелось сбежать. Я таращился на дверь и нервно переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы. Сердце выскакивало из груди. Она, наверное, решит, что я свихнулся, и будет права. Но дверь открылась, на пороге появилась миссис Инглиш в халате и пушистых тапочках. Изумленно посмотрев на меня, она принялась нервно поправлять пластмассовые бигуди: