Конечно, Лена жаждала узнать о матери — не о Сэрафине, а о той женщине, которую мы встретили в видении. Наверное, Лена думала, что разгадка кроется в искореженной шкатулке с вещами, принадлежавшими ее матери. Но при чем здесь пометки в романе Диккенса? Все, что находилось в шкатулке, уже запятнано кровью, которую пролила Сэрафина.
— Дай сюда, — потянулся я за «Большими надеждами», но неожиданно моя спальня закачалась и растаяла…
…начинался дождь. Сами небеса скорбели по судьбе Сэрафины. Промокнув до нитки, она добралась до дома Идсов и вскарабкалась наверх по решетке под окном Джона. На мгновение застыв в нерешительности, вытащила из кармана темные очки, которые украла в «Винн-дикси», надела их и тихонько постучала по стеклу.
Вихрь вопросов роился в ее голове. Сможет ли она признаться Джону? Как объяснить ему, что она не изменилась? Способен ли светлый чародей продолжать любить ее теперь, когда она превратилась в… чудовище?!
— Изабель? — сонно удивился Джон, потирая глаза. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, помогая ей перелезть через подоконник.
— Мне… надо было увидеть тебя!
Джон потянулся к настольной лампе, но Сэрафина опередила его:
— Не включай! Родителей разбудишь!
— Что случилось? — удивился он. — Тебя кто-то обидел?
Да, ее оскорбили, ей причинили боль, но как начать тягостный разговор? Джон знал о проклятии, тяготевшем над ее семьей, но Сэрафина даже не упоминала о своем дне рождения. Она просто назвала дату, до которой оставалось еще несколько месяцев, чтобы он лишний раз не волновался. Именно сегодня и настала ее шестнадцатая луна — ночь, которой она боялась всю сознательную жизнь.
— Я не могу, — прошептала Сэрафина и разрыдалась.
— Господи, как ты замерзла! — воскликнул Джон, крепко обнимая ее. — Я люблю тебя, не плачь!
— Все пропало, — прошептала она.
Сэрафина думала об их совместных планах на будущее. Они собирались поступить в один колледж: Джон на следующий год, а Сэрафина — позже. Он решил выучиться на инженера, а она выбрала литературный факультет. Ей всегда хотелось стать писательницей… После окончания они намеревались пожениться.
Теперь об этом можно забыть. Их надежды потерпели крушение за одну ночь.
— Изабель, ты меня пугаешь! — Джон прижал ее к груди. — Нас ничто не разлучит!
Сэрафина высвободилась из его объятий и, сняв темные очки, посмотрела на него золотистыми глазами темной чародейки:
— Уверен?
— Что с тобой? — оправившись от первого шока, произнес Джон.
— Сегодня мой день рождения, — выдохнула она, опустив голову. — Но я не сомневалась, что буду светлой! Я молчала, чтобы ты зря не нервничал… но сегодня, в полночь… — По ее ледяным щекам заструились горячие слезы, и она оборвала себя на полуслове.