Я тихо выругалась сквозь зубы. Отлепилась от стенки, бросила влажные тряпки в корзину для грязного белья. Вернулась в комнату, открыла гардероб, достала платье и сухое белье. Переодеваться в чистую одежду, не помывшись, было мучительно, но я пересилила себя.
Не хочу, чтобы двое собеседников за стеной узнали, что я в номере. Тут я услышала, как открылась дверь в коридоре. Вернее, не услышала, а почувствовала легкое дуновение воздуха. Голос Светланы негромко произнес:
— До завтра.
Мужчина не ответил. Дверь закрылась. Я застыла на месте с колотящимся сердцем, прислушиваясь к беззвучным шагам по коридорной дорожке. Вот скрипнула ступенька лестницы, вот стукнули каблучки… Светлана прошла коридор и спустилась вниз, в холл. Я с облегчением перевела дыхание. Не зажигая свет, выскользнула из номера, заперла его на ключ и пробежала по лестнице вниз.
Светлана встретила меня вопросительным взглядом.
— Что-то случилось? — спросила она.
Я выругала себя за взволнованный вид. Но тут же постаралась найти ему правдоподобное объяснение.
— Да. Вы знаете, Глеб очень болен. По-моему, у него высокая температура. Я хотела попросить у вас градусник. И еще нам нужен доктор. Думаю, это простуда.
— Естественно! — заметила Светлана. — Гуляете вечером, в дождливую погоду, без зонта…
— Вы дадите мне градусник? — напомнила я.
— Да, конечно, — спохватилась Светлана. Прошла к столу, достала из ящика аптечку, порылась внутри.
— Вот, — сказала она, протягивая мне термометр. — Врача вызову сей же час. Вы будете в номере господина Браницкого?
— Конечно, — ответила я. — Не оставлять же его одного!
Светлана кивнула. Я забрала градусник и побежала вверх по лестнице. Номер Глеба был открыт. Я вошла, окинула взглядом просторную комнату, позвала:
— Глеб! Ты где?
Открылась дверь ванной, и Глеб вышел наружу. Он был в теплом банном халате и шерстяных носках, но зубы его все равно выбивали отчетливую дробь.
— Господи, — сказала я, обозрев его лицо с больными запавшими глазами. — Ложись немедленно! Сейчас будем мерить температуру!
Глеб послушно улегся на диван. Я накрыла его шерстяным пледом, подала градусник. Глеб безропотно сунул его под мышку.
Я уселась в кресло, стоявшее рядом с диваном, Глеб мгновенно уцепился за мою руку, как маленький мальчик. Его пальцы были горячими и сухими.
— Ну вот, — сказал он виновато. — Дезертировал в самый трудный момент. Прости, Катюша.
— Ерунда, — ответила я. — Даже не думай ни о чем.
Зазвонил телефон. Я осторожно высвободила руку из пальцев Глеба и подошла к аппарату.
— Екатерина Алексеевна, это Антон.