Одесса была Одессой – вечно молодой, шумный город. Мало кто знал – что на протяжении долгого времени Одесса была единственным городом Империи, что без помощи сводил в плюс бюджет. Отсюда и независимость известная… еще при создании города Дерибас определенные преимущества у Екатерины Великой выговорил, что-то типа статуса свободного города. Кстати, название городу тоже Екатерина самолично подарила. Как? Да очень просто. Жаловались что там воды нет совсем, а Екатерина, женщина ученая возьми да и скажи: вода на древнегреческом – assedo. Там воды нет? Ну вот, значит и будет называть город наоборот – Одесса. Так и порешили.
Шум звонков "конки", на электричество одновременно с Санкт-Петербургом переведенной, шум от лавок, у которых приказчики, соревнуясь, громко выкрикивают приглашения благородным господам и дамам посетить именно их лавку, крики мальчишек, заканчивающих разносить свежие выпуски газет. Рестораны, около которых шумно и днем и ночью, конторы по найму моряков, толпу у которых приходится по проезжей части обходить, доходные дома, снова лавки. Много машин – их здесь столько, что на улице не помещаются, лошадей совсем уж нет, разве только на набережной – детей и милых дам катать. С порта – рев гудков теплоходов, там работа ни на секунду не прекращается, в порту постоянно нужны руки, заработать может любой. Контрабандисты – они свой товар приняли, прикорнули с утра – теперь вышли на людей посмотреть и себя показать. В синем, распахнутом настежь небе – серая колбаса дирижабля. Экскурсионный, Одесса – Константинополь, снижается. На маяк идет, там у них причальная вышка теперь. Проехали портом – новая дорога, аккурат над портом идет, все видно. Дымовые трубы сухогрузов, разноцветье флагов, чайки, жирные, пресытившиеся, сидят на ограде набережной как куры. Дальше – только в бинокль и смотреть – серо-стальной силуэт крейсера. Они все на Севастополь базируются, здесь видимо какие-то маневры отрабатывает, может быть – сопровождение конвоев. Или еще чего.
За город выехали – горы вдали, виноградные плантации, харчевни придорожные, белого камня домишки. Идиллия…
Велехов знал, куда едет – хоть и нельзя вне тиров с оружием упражняться, но и в тир лишний раз тоже – тащиться. Свернул к карьеру, старому, заброшенному, с водой на дне – тут можно стрелять, не опасаясь что кого подстрелишь ненароком. Пули песок примет.
По чему стрелять? Да по камням – вон их сколько валяется.
Джип казак остановил в самом начале карьера, большого, старого, с накатанной колеей, осыпающимися стенками и мутным, коричневого цвета озерцом на дне карьера. Вышел, потянулся, пошел вниз…