Едва выйдя на трап – сэр Брюс заметил стоящий ряжом штабной Хамбер и около него двоих, лейтенанта в форме ВВС и морского пехотинца. У морского пехотинца – на груди был автомат.
Перед тем, как отправляться в путь – сэр Роберт навел справки не только о том месте, где ему непосредственно предстоит работать – но и том, где ему предстоит быть всего лишь проездом – то есть, об Омане. Получалось так, что Маскат – в свое время поднявшийся на пиратстве и морской торговле – подчинил себе значительное количество племе, в том числе и тех, которые были против этого, снискав всеобщую ненависть. Эта ненависть дошла до почти беспрецедентного в политической истории шага: очередной султан, которому надоело править в обстановке всеобщей ненависти перенес столицу не просто в другой город – а на другой континент, в Африку, в Занзибар и так – государство просуществовало еще сто пятьдесят лет. Потом – пришли англичане и начали договариваться, и те с кем они договорились – стали именоваться Договорным Оманом, а те, с кем договориться не удалось – вообще перестали как-либо именоваться. Места эти были пиратские и дикие, и для пресечения пиратства и обеспечения безопасности судоходства – в Адене и на побережье близ Муската базировались крейсера: первые прикрывали Аден и Врата Скорби – еще до того, как построили канал, вторые – прикрывали мелководный и опасный вход в Персидский залив. Но ненависть – никуда не исчезла, она просто распространилась и на англичан тоже. Теперь то – сэр Роберт понял и то, почему на переговорах не смогли отстоять стратегически важную азиатскую станцию крейсеров в Адене. Как только стало известно, что русская кавалерия идет сюда, англичане разгромлены под Багдадом, и главнокомандующий, лорд Китченер убит – местные племена моментально стали готовиться к бунту. Так что на самом деле англичане выиграли – отдав Аден, но оставив за собой Оман. Проблему представляла провинция Дофар – фактически княжество, пограничная провинция с землями Юго-аравийской федерации, где даже говорили не на арабском, а на шехри, диалекте, свойственном Йемену и Федерации. Отличие Дофара было в том, что здесь, в горах – два месяца в году шли муссонные дожди, и потому – сельское хозяйство и выращивание скота было более выгодным, чем в других частях страны. Если раньше доходы от выращивания пшеницы или скота не могли сравниться с доходами от работорговли – то теперь работорговли не было, и Дофар стал самой богатой провинцией страны. Самой богатой, но и самой бесправной – по традиции вся политическая элита страны набиралась в других местах. Это приводило к глухому брожению и частым бунтам, которые в любой момент могли перерасти в восстание.