– Все, – сообщил напарник с деланой небрежностью. – Делов-то.
Он казался довольным и спокойным, будто не было смертоносного ошейника. Я кинулся к Сизому – около него уже стояли, опустив головы, Длинный, Рыжий, и суетилась Искра, пытаясь делать непрямой массаж сердца. При каждом нажатии на грудную клетку изо рта Сизого вытекала струйка крови. Его открытые глаза смотрели в пустоту.
Я на миг расслабился, и меня накрыло волной скорби – телепаты оплакивали смерть товарища. Ощущение было, будто отрезали кусок души, и разверзшаяся черная дыра поглощает мир.
Пригоршня возился с пленными, срывал с них защитные артефакты.
Чтобы не думать о гибели Сизого, я решил заняться делом и тоже обыскать пленных. Под куртками на шнурках я обнаружил незнакомые арты – кристаллы, похожие на аметист.
– Что это, не знаешь? – спросил я у Картографа.
– Знаю, – он помрачнел. – Мы называли его «преданность». Есть маленькие, дочерние. И есть один сильный, у хозяина. Те, кто носят маленькие, всецело преданы хозяину, и подумать не смеют о том, чтобы снять артефакт. Кажется, я знаю, кто их подчинил.
– Канцлер.
– Больше некому. Ну что же, это упрощает дело. Легче будет его убить. «Преданности» не так много, семь человек мы положили, не думаю, что с Канцлером осталось больше пятерых. А с пятерыми мы справимся.
Искра перетянула шарфом ногу раненого гвардейца (заряд прошел вскользь и не повредил кость). Его уже взяли под контроль телепаты, и он не сопротивлялся, лишь молча страдал.
– Заприте его в шаттле, – распорядился я.
Пока Май и Пригоршня выполняли приказ, телепаты поставили второго подконтрольного на ноги. Узколицый молодой мужчина пялился на них, и в глазах его плескалось отчаянье, по щекам катились слезы – телепаты транслировали ему свою боль.
– Прекратите, – велел я, поморщившись, и они послушались.
Повинуясь их воле, пленный ввел код, и дверь поехала вверх, открывая проход в узкую кишку коридора со встроенными в потолок люминесцентными лампами.
Сведения, извлеченные из сознания гвардейца, телепаты передали мне, а я поделился с остальными:
– Сейчас мы идем в личный кабинет Канцлера. Охрана – четыре человека. Где пульт, отключающий взрывчатку, пленный не знает.
– Какова вероятность того, что кто-то нам встретится? – спросил Картограф.
– Небольшая. Нас не ждут, и это дает преимущества. Мы пойдем ходами, недоступными простым смертным: Канцлер не очень доверяет подданным.
Гвардеец с винтовкой наготове двинулся вперед, за ним шагал Картограф, следом – мы с Пригоршней, Май, Искра. Телепаты замыкали.
Им не были чужды человеческие эмоции, и они желали Канцлеру мучительной смерти, а я успокаивал их, что еще не время, он больше пригодится нам живым.