– Да, но… Понимаешь, Пригоршня, если мы собьемся с пути – а двигаться по прямой здесь нереально – мы можем выйти к Столице топи.
– К Проклятому городу, – эхом отозвалась его сестра.
О чем они говорят, я понятия не имел. И потом, до темноты времени было предостаточно, а перспектива ночевки прямо посреди болота не радовала.
Плети тумана сильно затрудняли обзор, стелились под ногами, подобно змеям, и мы снизили темп, чтобы не попасть в промоину.
Кажется, темнело. И снова хотелось есть – верный признак того, что с тех пор, как мы ступили на Великую топь, прошел не один час.
– Мы заблудились, – убитым голосом констатировал Май, – направление верное, но ориентиры…
Не знаю, что он подразумевал под «ориентирами» – вокруг по-прежнему простиралось болото, и конца края ему не было видно. Даже Пригоршня приуныл. Искра, заметил я, жалась к напарнику, видимо, воспылав нежными чувствами. На моей памяти такое случилось впервые: обычно Никита втюхивался в барышню и сражал ее наповал напором чувств, как мама, явившаяся в гости к взрослому ребенку с кастрюлей борща, своими правилами и «я лучше знаю, что тебе нужно». Девушки в ужасе бежали. Чаще всего – ко мне, циничному и ироничному. Вот та же Энджи… Вспомнив о погибшей подруге, я не то чтобы загрустил, но насторожился – мы потеряли ее, не ожидая нападения, поддавшись эйфории. Будь мы хоть немного осторожней – натовцы не устроили бы засаду. Сейчас же внимание рассеялось, мы погрузились в мысли и забыли о том, что находимся во враждебном мире.
Аборигенам, может, и простительно, нам с Пригоршней – нет: только мы знали, что такое аномалии, и только мы умели их худо-бедно вычислять.
Я почувствовал странное и принялся разбрасывать гайки. Никита, верно истолковав мой порыв, замер в ожидании. Искра с Маем не мешали. Проводник все чаще останавливался, сверялся с аналогом компаса, делал несколько шагов в сторону, проверяя дорогу. Видно было, что он нервничает.
– Что такое? – спросил я.
Стремительно темнело. Неужели приближается ночь?
– Снежная буря близко, – сообщил Май, – нам нужно найти убежище.
– Бывалые охотники советуют пережидать снежные бури в очагах болота, – подхватила Искра, – температура воды выше, чем воздуха, и ты не так сильно замерзнешь. Тем более, попадаются горячие ключи… Но в воде водятся пиявки. Если буря затянется – они выпьют досуха. Не больно – не почувствуешь, когда они присасываются, но обидно умереть, облепленным водяными червяками.
Никогда не любил червяков.
– Вон – горячий ключ, – заметил Май.
До этого я предполагал, что брат с сестрой нас просто запугивают. Но теперь поверил в отчаянность нашего положения. Обидно сложить голову в шаге от цели.