– Это, безусловно, хорошее предложение.
– Но? – Взгляд остался неподвижным, – Ваш ответ подразумевает продолжение, и вероятно оно с негативным оттенком.
– Ничуть,– Лия оправилась от неожиданности и улыбнулась такому забавному искажению её слов, – Это действительно хорошее предложение, и я согласна.
– Тогда – до встречи.
– До встречи,– Лия продолжала стоять: бросить слепого человека, в центре города казалось её преступлением. Но он, кажется, не хотел, чтобы она оставалась и своими действиями намекнула на его дефект.
– Ну, я пойду, – сказала она и взглянула на мужчину. Поскольку на его лице ничего не отразилось, Лия действительно пошла прочь по улице, раздумывая – правильно ли сделала, оставив его? Завернув за угол ближайшего дома, она выглянула – Эрик шел неторопливо и уверенно, чуть подняв лицо по обыкновению слепых и, кажется, действительно не нуждался в чьей-либо помощи.
“Правильно ли я сделала, согласившись пообедать с ним? – Размышляла Лия, лежа ночью без сна,– Раньше я никогда не была столь скоропалительна в решениях. Возможно, и в этой ситуации не следовало поддаваться порыву. Но, кажется я действительно не жалею, что встречусь с ним завтра”.
Эрик никогда не считал себя безумцем, даже если его так и называли. Даже когда он принял решение о создании компании. Даже когда он начал пробовать себя на биржевых сделках. Даже когда он принял решение поступить в университет.
Нет, сумасшедшим он не был никогда. Но сейчас Эрик сомневался в этом. Потому, что только безумием можно назвать то, что он сделал. Он фактически навязал ей себя завтрашней встречей. Не будучи знакомым с ней, не зная её толком, он просто понадеялся наудачу. И удача его не подвела.
Эрик шагал по улице, привычно вслушиваясь в потоки звуков. Как проходили его знакомства раньше? Их представляли друг другу, женщины издавали почти осязаемую ауру интереса к нему, как к редкостному созданию, затем, узнав о его занятиях, меняли свой тон на безудержное и откровенное заигрывание. Такие знакомства заканчивались почти сразу, изредка – через неделю. Он интересовал их лишь как оригинальный бизнесмен со странностями. Почти каждая вообще стыдилась выходить с ним на люди, но ради его средств могла ему простить его уродство. Вот только он не мог простить и терпеть такого отношения. “Мне не нужна ничья снисходительность, – понимая, что начинает закипать, подумал Эрик,– Может кто-то и называет меня калекой, но у меня есть всё, что мне нужно. И это – главное”. Но, не смотря ни на что, он сам пошел на то, что бы предложить свое общество этой девушке. Воистину, иначе как безумием это не назвать.