И снова, за светлыми глазами прошло что-то необъяснимое. Словно при взгляде в зеркало, в отражении видишь, как там – в зазеркалье проходит что-то неспешно и уверенно. Но разум уверяет, что это – лишь блик, игра воображения. И только подсознание упорно вторит, что – нет же, там есть что-то.
“Что-то со мной не так”, – подумала Лия, прогоняя некстати появившиеся мысли.
– Да, – кивнула она на собаку, – Долго сидеть дома сложно.
– А я возвращался с госпиталя, – Доктор вновь был очарователен, улыбка играла на лице, и Лия невольно тоже улыбнулась, – Одной в темном парке гулять не стоит. Даже с таким грозным зверем. Я провожу Вас?
Он был, вообще-то, прав – темнота парка давила, внушая желание пойти скорей прочь, ближе к свету. Лия зябко поежилась, представляя – как пойдет в одиночку мимо темных поворотов аллей, застывших в снежном молчании. На ум начинали приходить только жуткие истории. Она кивнула:
– Да, спасибо.
Лицо Дорнота словно осветилось изнутри, придав ему более спокойное выражение. Словно то, что его беспокоило, ушло и разгладило все хмурые тени, менявшие взгляд, интонацию.
Под ногами хрустел снег, сухой и звонкий звук оживлял тишину. Первой прервала молчание Лия.
– Как ваши дела?
– Хорошо, – доктор улыбнулся, – Надеюсь, что так и будет дальше.
Лия помолчала и вновь заговорила, стараясь не терять искру разговора, словно маячок, освещавшую молчание.
– А как Ваша семья?
– Жива и здорова. Проживание на природе в поместье всегда шло им на пользу.
– У Вас есть свое поместье? – Удивилась Лия. Доктор кивнул. Это была любопытная новость, но вполне ожидаемая, дабы разъяснить некоторые белые пятна в понимании поведения Дорнота. Он отличался манерами и презрительным высокомерием человека, ставящего себя на другую ступень общества, а его привычки в обыденной жизни так же говорили о том, что если над его воспитанием работали долго и плодотворно.
– Наверно это здорово – собственные угодья, земля, – Лия размышляла вслух. Ян засмеялся:
– Чтобы Вам было понятней, с одной стороны оно граничит с лесным массивом, с другой – начинаются предгорья. Там часто стоят туманы, но каменная кладка до того прочно сложена, что вполне вынесет еще лет триста непогоды.
Лия озадаченно взглянула на него. Нарисованная им картина поражала воображение.
– А зимой всё покрыто снегом, порой только центральная дорога остается проезжей и соединяет с остальным миром.
Она попыталась представить услышаное, но в голову отчего-то приходили старинные замки.
– Зимой всё покрыто снегом, а туманы превращаются в морозную дымку, которая ложится между небом и землей. Покрываются инеем камни, словно их укрыли кружевом. Стоит такая тишина, что слышно, как от мороза потрескивают деревья в соседнем лесу.