— Это был сильный человек? — спросил Максимов.
— Н-не знаю, н-не скажу… — затряс взъерошенной шевелюрой Крайнев. — Это было так неожиданно…
— Ну, Борюсик, ну почему они тебя мучают? — ныл из дальнего угла Снежков. — Отстаньте от него, противные, неужели вы не видите, что человеку плохо?
Не было смысла затягивать этот концерт. «Голубых» под конвоем ухмыляющегося Каратаева отправили в апартаменты. Неблагодарные зрители разбредались. Ворович уводил трясущуюся Ингу, похлопывая ее по плечу (пора, красавица, заткнись). Неуверенно и поминутно озираясь, словно хотел что-то сказать, удалялся дворецкий. Шевченко проводил старика до номера, запер и вернулся на арену боевых действий. Все «способные держать оружие» провели тщательный осмотр кухни. Помещение с секретом — в этом никто не сомневался. Но в чем секрет? Пустовой облазил нишу с холодильными агрегатами, простучал там все стены на предмет потайных дверей. Шевченко проявил интерес к буфету и соседствующим шкафам с двустворчатыми дверьми. Максимов осмотрел рабочую зону — две массивные плиты с керамическими конфорками, жарочный шкаф, куда при желании можно затолкать мастодонта вместе с бивнями, вспомогательные этажерки, раковины, вытяжные устройства, стену за плитами, оформленную листовой сталью.
— Обратите внимание, детектив, — дрогнувшим голосом сказал Шевченко. — На буфете кровь.
Находка явно представляла интерес. Брызги на стекле. Четыре засохшие капельки, способные сказать очень многое или вовсе ничего не сказать. На теле Крайнева ни царапин, ни порезов не было. Его банально душили. По-христиански. Но как насчет пропавших ранее? Могли сопротивляться. А могла кухарка порезаться в процессе мирного приготовления пищи, а затем забраться в буфет, где на нижней полке за стеклом стояла аптечка.
Ничего особо выдающегося этот массивный кухонный причиндал не представлял. Буфет как буфет. Двухъярусная штуковина из черного полированного дерева. Не новая, в царапинах. Вертикальные секции в непересекающихся плоскостях. Нижний ярус, в котором располагались шкафы для посуды, выступал над верхним по вертикали. На его гладкой поверхности тоже запечатлелись подозрительные бурые пятнышки. А также на полу — в паре дюймов от внушительной точеной ножки.
— Нужны эксперты, — заявил Пустовой. — Мы даже не уверены, что это кровь.
— Скоро будут, — посмотрел на часы Максимов. — А может, и не скоро.
— Это кровь, господа, — вздохнул Шевченко, поднимаясь с колен. — Уж поверьте моему горькому опыту…
— А где же вы успели поднабраться? — покосился Пустовой. — Вроде не умудрены сединами.