– Елизавета Максимовна, я все объясню, – пролепетала санитарка.
– Мне и так уже все ясно! – категорично отрезала женщина. – Бардак развели! А это, между прочим, лечебное заведение, а не какой-то проходной двор! – она хлыстнула меня взглядом и возмущенно пошла дальше. Полина растерянно развела руками и побежала за ней.
Одноклассник смотрел им вслед и довольно улыбался.
– Что ты сделал?! – возмутилась я. – Да это же проверяющая, а ты наврал! Догони их, пока не ушли!
– Ты же сказала, что без меня как-нибудь обойдетесь, – ехидно напомнил он. – Вот и обходись. В следующий раз будешь знать, как разговаривать со Стасом Полянским, – и, гордо развернувшись, вразвалочку направился к лифту.
Как раз подоспела кабина. Парень спокойно погрузился в нее и уехал.
Я была в таком шоке, что просто онемела. Лишь неосознанно трогала пылающие щеки, лоб и не могла прийти в себя.
Через десять минут зазвонил телефон. Полина.
– Катя, можешь ко мне подойти?
– Иду! – и побежала в конец этажа, где за поворотом располагался ее стол.
«Наверное, Полина все объяснила», – облегченно подумала я.
Санитарка сидела за столом.
Я устроилась напротив и начала первой:
– Это был мой одноклассник! Никогда не думала, что он на такое способен! Ефремова ушла? Ты с ней поговорила?
– Кать… – Полина прятала глаза.
Я насторожилась.
– Что случилось?
– Ефремова сделала строгий выговор.
– То есть? Какой выговор?
– Насчет тебя.
Повисла тяжелая пауза.
– Она высказала пожелание, чтобы… – начала женщина и запнулась, подбирая слова. – Чтобы… В общем, чтобы тебя в больнице не было… Я пыталась объяснить… но она слышит только себя. Вот поэтому мы Ефремову и боялись… Ей лишь бы к чему-нибудь придраться… Когда шли по коридору, она что-то услышала про деньги и сразу же помчалась к вам. Я же говорила, что она все видит и все слышит…
Меня словно оглушили.
– А завтра?.. Во сколько приходить на площадь?..
– Кать, мне страшно неудобно тебе говорить, но… Мы сами, наверное, справимся… Сейчас такой острый момент, тебе лучше переждать… Извини… – Полина с болью смотрела на меня.
А я, не мигая, на нее. Затем медленно встала со стула и так же медленно, будто во сне, направилась к лифтам.
Я шла по заснеженным улицам. Под ногами скрипел снег. На витринах магазинов горели яркие разноцветные гирлянды. Но все это было как-то далеко, словно за стеной.
«Ефремова высказала пожелание, чтобы тебя в больнице не было… Мы справимся сами. Сами…» – звучало в ушах.
Грудь как будто сжимал железный обруч. Мне хотелось вздохнуть, заплакать, но не получалось. Внутри образовалась пустота.