Вернувшись в дом, Рауль оставил в прихожей свет для Роба и поднялся по лестнице на второй этаж в комнаты Лес. Пройдя через гостиную, остановился в дверях пустой спальни. Красное платье в блестках было аккуратно повешено на спинку стула, но Лес не было видно. Нахмурившись, он оглядел комнату.
— Лес, — позвал он и, не услышав ответа из ванной, вернулся в гостиную.
И тут послышался приглушенный ответ:
— Я на веранде.
Французские двери в гостиной были распахнуты на веранду. Рауль подошел к ним и остановился на пороге, увидев фигурку в красном халате, стоящую у перил спиной к нему. Плечи Лес согнулись вперед, она съежилась, обхватив себя руками. Но голова была откинута назад, словно Лес созерцала звезды, раскинувшиеся над ее головой в ночном небе. Рауль вышел на веранду, но она не повернулась, заслышав его шаги. Лес не изменила положения, пока Рауль не остановился рядом с ней, и тогда она склонила голову.
Глядя на ее покорную позу, он вспомнил ее опасения насчет того, как отнесется Триша к их связи, и того, что Роб будет ревновать к нему. Он по своей небрежности и невнимательности уже вызвал немало сложностей во взаимоотношениях Лес с ее детьми — сложностей, которые до сих пор полностью еще не разрешены. Это ее дети и ее сложности. Она не ждет от него совета, и не в его положении предлагать ей советы, даже если бы он и знал решение. Только теперь Рауль осознал, как непрочны связывающие их узы. И он не станет испытывать их, чтобы посмотреть, сможет ли их любовь устоять под тяжестью того, что он только что узнал о ее сыне.
Молчание затянулось. Рауль положил руки на плечи Лес и почувствовал, как она напряжена. Он смотрел на ее слегка склоненную голову. Волосы Лес светились в мерцании звезд бледным золотом, и Рауль чувствовал их тонкий аромат.
— Сегодня вечером я использовала тебя как орудие мести, — сказала она тихо.
До этого момента Рауль не помнил о происшедшей между ними ссоре. Теперь она казалась совершенно не важной. Он хотел было сказать об этом, но Лес заговорила вновь и потому Рауль дал ей продолжить.
— И не из ненависти или из желания причинить кому-нибудь боль, — добавила Лес. — Мне главным образом хотелось восстановить свою собственную ценность в глазах окружающих. Когда Эндрю бросил меня, то единственное, что я видела на их лицах, была жалость. И не всегда эта жалость была доброй.
За ровным тоном, каким говорила Лес, Рауль различил горечь и боль.
— Мне надо было показать им, что я нашла человека, которому я понадобилась ради меня самой, и еще мне хотелось посмотреть, как в их глазах появится зависть, когда они увидят тебя. Поэтому я и водила тебя всем напоказ, чтобы стереть с их лиц жалостливые ухмылки. Я никогда не намеревалась оскорбить тебя.