— Не такой уж длинный. — Лес встала из кресла, отставила стакан с бренди в сторону и подошла к мужу. Обняв Эндрю за шею, она взглянула ему в лицо. — И я совсем не так сильно устала, как кажется. Ты не забыл, что я уезжала на две недели?
Его руки медленно обняли Лес.
— Я не забыл, — проговорил Эндрю.
Однако он не спешил ответить на приглашение ее влажных губ, а когда наконец поцеловал жену, поцелуй был хотя крепким и долгим, но несколько пресным.
Лес не ждала от мужа проявления бурной страсти. Сегодня ночью ей хотелось лишь ощутить близость его тела, теплоту обнимающих ее рук — и ничего более. Ее вполне удовлетворило то, как Эндрю ответил на поцелуй.
Она потерлась лбом о его подбородок и еле слышно прошептала:
— В твоей комнате или в моей?
— В твоей.
Лес повернулась в объятиях Эндрю и, прижав руки мужа к своей груди и чувствуя всей спиной теплоту его тела, медленно направилась в спальню. Они разделись каждый сам по себе и юркнули в постель. Их близости предшествовала небольшая любовная игра — так хотелось им обоим.
А потом Лес лежала одна в темной комнате. Эндрю удалился в свою спальную сразу же, как только они разжали объятия. В сегодняшней их близости было мало страсти — они любили друг друга с каким-то безразличием, словно выполняя дежурную обязанность. Лес подозревала, что устала больше, чем ей вначале казалось, и оттого она не могла пробудить воодушевления ни в себе, ни в Эндрю. А возможно, сказывалось то смутное неудовлетворение, которое тревожило ее последние несколько дней. Лес вздохнула, откинулась на подушку и стала ждать, когда сон наконец возьмет свое. И вскоре это случилось, глаза ее закрылись сами собой, и все тревоги и сомнения отступили куда-то далеко и спрятались, выжидая, пока наступит утро.
Теплая солнечная флоридская погода отступила под напором штормового фронта. Три дня серая мелкая изморось то и дело сменялась тропическими ливнями, заливавшими все вокруг. И так же сыро и мрачно было на душе у Лес. Но в тот день, когда она возвращалась домой после визита к матери, дождь наконец прекратился и сквозь разрыв в облаках хлынули сверкающие солнечные лучи. И на душе у Лес также стало светлее после разговора с Одрой. Когда «Мерседес» подкатил к дому в испанском стиле, на губах Лес играла улыбка, не покидавшая ее в пути. Она оставила машину стоять у входа и избежала по низким ступеням к резной входной двери.
— Эмма! — позвала она, входя в прихожую. — Я — дома. Звонил мне кто-нибудь?
Дневная корреспонденция была аккуратно сложена на столике в прихожей. Лес остановилась, чтобы просмотреть ее, пропуская различные счета и извещения. Она искала письма от Роба и Триши. Внизу стопки лежал тонкий коричневый пакет, адресованный ей лично.