И вот он держал ее в объятиях и всеми силами пытался успокоить, разогнать ее страхи. Впервые с тех пор, как они встретились, он увидел, что ее фантастическая выдержка, въевшаяся в поры благодаря воспитанию и положению, ее потрясающее самообладание, которое всегда помогало ей в трудные минуты, изменили ей. Но эта слабость только подстегнула его любовь, усилила желание помочь и защитить.
Сара всем телом приникла к нему, ощущая теплоту и твердость, впитывая покой, который он излучал, и исцеляясь от острой боли, что сидела в ней занозой. Всю ночь с ней незримо был Джайлз — впервые за время их поездки, и от его присутствия вина казалась невыносимой.
* * *
Не Лондон, не воспоминания, навеянные родным домом, где она провела с Джайлзом столько счастливых часов, где он предложил ей руку и сердце; не платья, которые она носила в те времена, не даже нечаянная встреча со старыми знакомыми и недругами, которые так немилосердно напомнили ей о ее грехе, ее предательстве, нет, не это заставило ее так больно страдать. Причиной стала вот эта роскошь отеля, американцы с их душистым мылом, апельсиновым соком и нейлоновыми чулками, с их виски, горячей водой в душе — всем тем, что для них казалось привычным, а для англичан стало забытой роскошью. Эд, желая сделать ей приятное, невольно переполнил чашу вины. Джайлз сейчас за тысячи миль отсюда, в знойной пустыне, лишенный самого необходимого, безропотно несет солдатские тяготы, а она здесь, в уютной спальне, с американцем.
В последние месяцы она почти забыла о Джайлзе. Только регулярно приходящие от него письма вызывали у нее уколы совести, но горячая страсть Эда, его близость быстро их залечивали. Джайлз ушел из ее жизни и из ее мыслей. Так она считала до сегодняшней ночи. И вдруг будто кто-то грубо сорвал с ее глаз розовые очки. Она ощутила свою вину за прелюбодеяние, предательство, измену. Она обрела счастье за счет Джайлза, выбросив его из головы и разнежившись в комфорте, от которого успела отвыкнуть за годы лишений. Она виновна в том, что не любит его, а любит Эда, виновна в тысяче мелких предательств. В Литл-Хеддингтоне она была просто женщиной, влюбившейся в мужчину, который ее любил. Здесь, в Лондоне, в этом фешенебельном отеле, в дорогом номере, украшенном оранжерейными цветами, с шампанским во льду, она была шлюхой, как все прочие девки, гуляющие с американцами. В этом отеле полно таких.
Сара знала, что и Эд это понимает. Понимание сквозило в его глазах, в его жестах. И с этим тоже ничего не поделаешь, словами можно только ранить Эда, а это лишь прибавит ей вины. Но она слишком любит его, чтобы заставлять страдать. Одна вина тащит за собой другую…