Между амбициозной королевой из рода Тюдоров и хитрым, уже седеющим Андрэ Скалия сразу же возникло чувство, похожее на сильный электрический разряд. Родственные души, преданные делу, которое ставили выше любви и даже самого Бога.
Вот уже двадцать лет он преданно служил ей и имел полную свободу действий.
Андрэ вышел вперед, зашелестев бархатными одеждами, приблизился к столу и опустился перед королевой на одно колено.
Елизавета смерила его гневным взглядом:
— Ты хорошо научился маскироваться в тени, Андрэ, или это твой врожденный дар быть незаметным?
Он взял ее ледяную руку и слегка прильнул к костлявым пальцам губами, затем встал:
— Не то и не другое, мадам.
Елизавета локтями уперлась в крышку стола.
— Тебе лучше уйти, у меня отвратительное настроение.
— В таком случае… я лучше останусь, Ваше Величество.
Рука королевы, такая хрупкая и все же сильная, обрушилась на стол.
— Будь они все прокляты! Как смеют они пытаться успокаивать меня этим восстанием на севере? Как смеют размахивать у меня перед лицом своими балансами и свитками? Как смеют говорить о том, чтобы выпустить новую монету и, Господи прости, обещать заплатить королевские долги?
Андрэ терпеливо ждал, пока королева выговорится, давая выход своему плохому настроению. Прищурившись, она посмотрела на него:
— Черт возьми! Андрэ, ведь ты уже старик! Ты не имеешь права быть таким красавцем!
Он поклонился. Суровая красота Скалия всегда была полезным атрибутом.
— Ваше Величество, осмелюсь заметить, что ваша благосклонность была бы для меня бесполезной, будь я уродом.
Она приподняла одну бровь:
— Я люблю красивых мужчин. Тех же из них, кто отличается еще и умом, люблю вдвойне. Ну да ладно. А что ты думаешь о моем последнем несчастье?
— Думаю, королеве нужна новая статья доходов, и как можно быстрее.
— Именно так. Тогда следует ли конфисковывать имущество повстанцев?
— Это может вызвать нежелательную реакцию определенных влиятельных кругов. Есть другая возможность.
— И что же это?
— Доходной статьей, в которой вы так остро нуждаетесь, может стать ваш самый главный враг.
Королева отрывисто рассмеялась, но смех ее был невеселым.
— Это кто же, Андрэ? Теперь, после того как Его Преосвященство издал указ об отлучении меня от церкви, я могу выбирать из всех католических стран мира.
— Да, но самый главный и самый богатый ваш враг — Испания.
Андрэ смаковал каждое слово, с этой страной у него были личные счеты.
— Это правда, — согласилась Елизавета. — Ты предлагаешь мне грабить испанские корабли, идущие в Нидерланды?
— Пиратство в водах пролива, конечно, возможность, но довольно сомнительная. Некоторые корабли везут лишь провизию, ничего существенного. Я предлагаю забросить сети в более богатые воды.