Его окатила холодная волна страха. Да, она иногда причиняла ему массу неудобств, бывала досадной и липучей, но Родриго уже так привык к ее непредсказуемому характеру, ее постоянному присутствию.
— Что? Ты больна? Энни, скажи мне!
Девушка отстранилась от него и натянула одеяло до подбородка.
— У меня… идет кровь. И не останавливается.
После долгих расспросов и уговоров он все-таки выяснил, что это за кровотечение, хотя при этом ему показалось, что он тянет кота за хвост. Родриго рассмеялся бы, если бы все это не было так грустно. Бедная девочка, в мальчишеском обличьи, росла без матери, и происшедшие в ней перемены застали ее врасплох и смутили. Он чувствовал себя виноватым в том, что никак не подготовил ее к ним.
Как мог, Родриго попытался объяснить ей то немногое, что ему было известно о женских делах.
— Для меня это такая же загадка, дорогая, — признался он. — Насколько я понимаю, у женщин течет кровь каждый месяц, если она не носит и не кормит ребенка.
Она размазала по щеке слезы:
— Как это — не носит ребенка? А откуда у меня возьмется ребенок?
Краска залила лицо Родриго:
— Ну, ты выйдешь замуж, и твой муж даст тебе ребенка.
— А где он его возьмет?
— Муж сделает так, что ребенок будет расти у тебя внутри.
Энни обхватила руками живот:
— Только муж может сделать это, как следует?
— Как следует — да, но… — Родриго встал и начал мерить шагами комнату. — Черт, жаль, что я не знал хорошенько свою бабку Каталину. Я виделся с ней всего несколько раз, когда бывал в Испании, еще будучи ребенком. — Он провел пальцем по мокрому от слез лицу Энни, смахивая слезинку. — Она была очень мудрой. И очень доброй. По всему югу Испании о ней ходила молва, как о великой целительнице женских болезней. Даже когда она состарилась, то часто уходила в ночь, чтобы помочь какому-нибудь младенцу появиться на свет. Она обучила этому одну из своих дочерей, Клару.
Неожиданно ему в голову пришла мысль:
— Послушай, тетка Клара до сих пор живет в Палосе. Я мог бы отвезти тебя туда…
— Палос в Испании, да? — спросила Энни упавшим голосом, в котором чувствовались, однако, ледяные нотки.
— Ну конечно. Это известное место, Энни. Это родной город самого старика адмирала Колумба.
— Тогда я не поеду. Я ненавижу Испанию. Если бы не их правительство, мой отец был бы жив. Если бы не их церковь, мои бабушка и дедушка тоже были бы живы. Я ничем не обязана Испании и отказываюсь ехать туда.
Но Родриго настаивал на своем, хотя ему тоже не хотелось ехать в Испанию. Он помнил те места с детства: пыльные равнины и огромные дома с темными холлами. Родители возили мальчика туда, когда тщетно пытались разыскать второго сына Паломы, которого много лет назад у нее отняли при трагических обстоятельствах сразу после рождения. Но самые яркие впечатления остались у Родриго от истеричных проповедей церковников, которые он слышал в великом множестве, призывавших уничтожать евреев и сторонников Мора.