– Ну, есть тут моя бабка. Может, она с вами поболтает, а может, и нет. Я вам только ради мистера Короля это говорю. Она с кем попало откровенничать не станет, спорим на ваш шлем. И вообще, чего вы от нее хотите, а? Она сейчас почти не встает с постели. Я что-то не представляю, чтоб она кого-то грабанула.
– Мы тоже, Билли, нам просто нужны некоторые сведения о горшочках.
– Ну, тогда вы обратились по адресу, она просто спец, типа, вечно суетится из-за этой ерунды. Вы с собой бренди не захватили? Бабуля не любит чужих, но человек с бутылкой бренди для бабули не чужой, пока выпивка не закончится.
Ангва шепнула Моркоу:
– У Гарри огромный бар в конторе, и это ведь не взятка. Рискнем попробовать?
Она ждала вместе с Билли Смальцем, пока Моркоу ходил в контору, и, чтобы не молчать, сказала:
– Билли Смальц – это как-то не похоже на гоблинское имя.
Билли поморщился.
– Да уж. Бабуля зовет меня Унесенный Прискорбным Ветром. Ну что это за имя, я вас спрашиваю? Кто тебя воспримет всерьез с таким именем? Времена сейчас не те, так ведь? – он с вызовом взглянул на Ангву, и она подумала: «Один за другим, мы становимся людьми… люди-вервольфы, люди-гномы, люди-тролли… у плавильного котла только одна программа. Так происходит прогресс».
Вслух она сказала:
– Разве ты не гордишься своим настоящим именем?
Билли взглянул на нее с открытым ртом, обнажившим острые зубки.
– Что? Горжусь? Да с какой стати, блин, гордиться тем, что ты гоблин? На это только моя бабуля способна. Пошли, что ли. И я надеюсь, что бренди скоренько принесут. Без бренди она начинает нервничать.
Билли Смальц и его бабуля жили в лачужке, в окружении точно таких же. Кто-то наломал в сырых низинах ивняка и сплел из него огромную полусферу размером с маленький домик. Ангва подумала, что для этого понадобились умение и смекалка: маленькие веточки и прутики, вплетенные в общую конструкцию, пустили корни и разрослись, как это часто бывает с ивами, а потом кто-то, наверное Билли Смальц, вплел в дом и новые побеги, и в результате получилось неплохое жилище, по крайней мере для лета, особенно после того как большинство щелей старательно заполнили плетенками поменьше. Внутри дом представлял собой дымную пещеру, но привыкшие к темноте глаза вервольфа разглядели, что внутренние стены были аккуратно завешаны старым брезентом и прочим барахлом – лишь бы гнулось, – чтобы спастись от сквозняков. Да, скорее всего, понадобилось меньше двух дней, чтобы возвести эту хибару, и она ничего не стоила, но в городе было полно людей, которые охотно согласились бы здесь жить.