У госпожи Сибиллы был особый тембр голоса для такого рода случаев. Каждому казалось, что она обращается именно к нему. Она сказала:
– Милорд патриций, госпожа Марголотта, ваша светлость господин наместник, послы, дамы и господа, я тронута, что вы все согласились прийти на мой маленький вечер, особенно учитывая то, что я упрямилась и так мало о нем рассказывала, – госпожа Сибилла сделала глубокий вдох, и несколько пожилых джентльменов на первых рядах чуть не разрыдались[34].
– Недавно мне посчастливилось найти несравненного музыканта, и без дальнейших промедлений я поделюсь с вами этим удивительным секретом. Можно потушить свет, Джеффри? Спасибо. Дамы и господа, я имею честь представить Слезы Гриба, которая сыграет нам свое сочинение под названием «Сумеречная серенада». Надеюсь, вам понравится. Точнее, я не сомневаюсь, что понравится.
Госпожа Сибилла отступила назад, когда занавес раздвинулся, и опустилась на стул рядом со Слезами Гриба, которая послушно сидела возле концертной арфы.
Невзирая на внешне невозмутимое обличье, сердце у Сибиллы стучало, словно отбивая чечетку. Притушить свет – отличная мысль. Чтобы девочка не увидела тысячи собравшихся в зале. Сибилла взяла Слезы Гриба за руку, боясь, что та, внезапно оказавшись на виду у всего Анк-Морпорка, вдали от дома, страшно испугается, но всё обернулось иначе. Девочка была необычайно спокойна, как будто не понимала, что должна испытывать трепет. Она на свой странный лад улыбнулась Сибилле и замерла, держа пальцы над струнами. В зале не было слышно ни звука, кроме шепота – зрители спрашивали друг друга, что это за маленькая, замершая в ожидании фигурка. Госпожа Сибилла тоже улыбнулась. Когда они поймут, будет уже поздно. Она посмотрела на часы.
Пламя поднялось так высоко над поместьем Овнецов, что сияние было видно в Анк-Морпорке (спорим на галлон бренди и связку тюрбо). Ветра почти не было, и костер напоминал маяк.
Ваймс объявил собравшейся толпе:
– Дамы и господа, сегодня местность, известная как Графства, переходит под власть закона, под которым я подразумеваю истинный закон, который записан, чтобы все могли его прочитать или даже изменить, если достаточное количество людей этого захотят. Старший констебль Наконец и констебль Джефферсон действуют при поддержке своих коллег из анк-морпоркской городской Стражи, которой было бы приятно знать, что к их здешним коллегам относятся с должным уважением. В настоящий момент сюда, со всем уважением, везут разных лиц, хотя и, вероятно, к их неудовольствию. Некоторые из них – те самые люди, которые называют себя магистратом, и вскоре их увезут и попросят объяснить в присутствии законников, по какому праву они заняли эти должности. И если кто-нибудь из вас хочет возразить, пусть выйдет и скажет. Закон ради людей, а не наоборот. А если вдруг случается наоборот, не бойтесь браться за оружие, понятно? В баре по-прежнему наливают бесплатно, НО ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВЫ ТУДА КИНЕТЕСЬ, Я СКАЖУ ЕЩЕ КОЕ-ЧТО!