— Надо же! — присвистнул Глеб. — Я почему-то думал, что Наполеон собственноручно эту диадему выкинул.
— Так и получается! Он же от нее отказался и собственноручно в обоз упаковал. Вот и выходит, что «выкинул».
— Хорошо, с Наполеоном разобрались. Но как быть с миражами? Почему ты опять вернулся к кошачьему телу? Ты же говорил, что в миражах можно быть кем угодно.
— Можно… Но здесь, в Жигулевских горах, миражи имеют более плотную структуру. Они более материальны, если тебе так понятнее. Осознанное изменение в них своей формы требует колоссальных затрат энергии. А у меня ее и так почти не осталось. Может быть, ты не чувствуешь, но я постоянно нейтрализую часть отрицательной энергии огненного мыслеобраза, поэтому ты еще не сгорел. Если я начну сейчас экспериментировать со своим внешним видом, то на тебя у меня сил просто не останется. Поэтому я и вернулся к своему физическому телу. Однако я все же позволил остаться человеческой речи, иначе вы с Никитотием такого наворотите, что потом век не расхлебаешь!
— Вот еще! — оскорбился карлик. — Как-то раньше без тебя обходились, и ничего.
— То было в абсолютно материальном мире. А здесь вы сами не справитесь.
— Ясно, — произнес журналист. — Теперь все встало на свои места. Спасибо за разъяснения и пояснения.
— Пожалуйста, — фыркнул Жорик.
— Ну а я-то почему к своему телу вернулся? — не удержался Тотя.
— Так ты же, когда уменьшился, не прилагал никаких особых усилий к перевоплощению, — заметил кот. — За тебя сработало твое подсознание. Энергии было задействовано мало, вот ты и стал прежним при смене картинки.
— И хорошо! — облегченно выдохнул карлик.
— Ладно, друзья-товарищи, — прервал их Глеб, — каковы наши дальнейшие действия?
— Отдохну немного, — зевая, произнес Жорик, — и пойдем диадему искать. Никитотий, готовься! Твоя очередь верховодить!
— Без проблем! — пожал плечами Тотя. — Я себя под землей как рыба в воде чувствую. Кстати, ты, когда по тоннелям бродил, нигде родника не видел? Что-то в горле пересохло.
— Нет.
— Тогда ты спи, а мы с Глебом прогуляемся, воду поищем.
— Не вздумайте заблудиться!
— Обижаешь!
Кот свернулся клубочком, прикрыл нос хвостом и закрыл глаза. А карлик с журналистом направились к ближайшему выходу из пещеры. От парня продолжало исходить равномерное оранжевое сияние, поэтому все было видно.
— Ты, главное, не вздумай погаснуть, — говорил по дороге Никитотий. — Я хоть и вижу в темноте, но на свету оно как-то вернее.
Компаньоны зашли в высокий тоннель и двинулись по нему вперед.
— Что-то мне подсказывает, что вода должна быть в этом направлении, — уверенно произнес карлик.