Огненные хлопья танцевали странный танец. Они то соединялись вместе, то разлетались в стороны, то водили хоровод. Журналист несколько раз ловил их руками, но они не были обжигающими. Наоборот, они излучали какой-то приятный, притягивающий жар. Глебу нравилось перекидывать их с ладони на ладонь. Он парил среди хлопьев, и всеобъемлющее спокойствие все больше и больше охватывало его душу. «Глеб!» — раздался вдруг чей-то голос. «Глебыч, вернись!» — вторил ему другой. Парень начал оглядываться и вдруг заметил, как огненные хлопья приобретают очертания двух фигур. Одна была похожа на гигантского монстра, а вторая — на низкорослого толстого человечка. Журналист приблизился к ним и попытался дотронуться до маленькой фигуры. Внезапно все хлопья взметнулись вверх, и перед ним оказался рыжий Никитотий, которого Глеб зачем-то крепко держал за бороду. Рядом стоял кот, который, заметив, что парень пришел в себя, удивленно произнес:
— Надо же, жив! А я думал — заживо сварился…
— Что случилось? — спросил журналист сиплым голосом, выпуская из рук бороду карлика.
— Огонь в тебе начал доминировать, — сказал Жорик. — Ты хотел напиться, а вода от твоей огромной температуры закипела и превратилась в пар прямо у тебя в горле. По идее, он должен был сжечь все твои внутренности. Но ты почему-то жив. Похоже, мыслеобраз контролирует твое тело и не дает ему разрушиться. Возможно, ты ему еще зачем-то нужен.
— Как же мне быть? Ведь я не смогу ни пить, ни есть. Вряд ли я долго продержусь без еды и воды.
— Продержишься столько, сколько нужно твоему «квартиранту». От меня, если честно, уже мало что зависит, — сказал кот. — По мере возможности я, конечно, буду его ослаблять. Но ты перешел ту грань, когда мог контролировать огонь, теперь вы на равных.
Глебу стало не по себе. Руки и ноги предательски задрожали. Он попытался успокоиться, сглотнул слюну и произнес:
— Ладно, может быть, братан дает мне шанс остаться в живых. Давайте искать диадему, а там… видно будет, как быть дальше. Кстати, Тотя, держи свою подвеску! Мы почти у цели, глупо хранить ее дальше. К тому же, если я сгорю, тебе ничего не достанется.
С этими словами журналист извлек из кармана джинсов ключи от своей московской квартиры и отдал их карлику. Тому было явно неудобно брать подарок в такой момент, но уж очень ему хотелось завладеть подвеской. Поэтому Никитотий кашлянул и, забирая ключи, сказал:
— Спасибо, конечно! Но ты того… не болтай лишнего. Все будет пучком — как говаривал Гаврила Петрович, научивший меня вашему языку.
— Благодарю за поддержку. А теперь пошли! Куда идти, Тотя?