— Он мертв! Мертв! — повторяла Карина.
Не спеша положила пистолет обратно в ридикюль, обошла вокруг стола, взяла со стула накидку.
И только накинув ее на плечи, вспомнила, что дверь заперта на ключ. «Сейчас на звук пистолетного выстрела прибегут слуги, — с ужасом подумала она. — Хотя нет, комната-то звуконепроницаемая и, кроме того, находится далеко от других комнат».
Для того чтобы выбраться из этой западни, нужно было не только пройти мимо комнат для прислуги, но и прежде всего вытащить из кармана лорда Ваймена ключ. Внезапно она поняла, что не сможет этого сделать.
Красное пятно становилось все больше и больше. Нельзя было без содрогания смотреть на распластавшееся на полу тело лорда Ваймена. Колени согнуты, в вытянутых руках ножки от разбитых бокалов.
— Не могу до него дотронуться! Не могу! — шептала Карина. Зубы стучали от страха.
Она вспомнила про окно. Подбежала к нему и отдернула тяжелую алую штору. Окно открылось довольно легко. К счастью, оно находилось невысоко над землей. Карина перелезла через подоконник и очутилась в саду.
В дальнем конце сада виднелась узкая дорожка, и девушка поняла, что она ведет на конюшню и извозчичий двор. Почти во всех лондонских усадьбах имелись такие проходы.
Было темно. Боясь споткнуться, Карина не бежала, но шла очень быстро.
Наконец, как и ожидала, до нее донеслось ржание лошадей. Конюх насвистывая чистил лошадь. Слышались смех и шутки других конюхов.
Карина на цыпочках дошла до конца прохода и заметила тусклый свет. Заглянув за угол, увидела, что конюхи занимаются лошадьми, а конюшня освещается только одним фонарем.
Девушка тихонько пробежала по песчаному двору — она была в бальных атласных туфельках — и открыла дверь, ведущую на извозчичий двор. Ее никто не заметил. Карина побежала по булыжной мостовой к Грин-стрит.
Она оказалась у основной дороги и стремглав понеслась к Парк-лейн. Накидка развевалась за спиной как парус.
Добежав до Дроксфорд-хауса, Карина решила отдышаться и привести себя в порядок.
«Никто никогда не узнает, — успокаивала она себя. — Все кончено. Они его найдут, но, разумеется, им и в голову не придет, что это я его убила. А если и догадаются, что его убила гостья, так слуги не знают моего имени».
Карина почувствовала облегчение. Волосы растрепались, и она быстро натянула на голову капюшон.
«Если я буду вести себя спокойно и осмотрительно, никто ничего не узнает», — продолжала размышлять Карина. Запахнув плотнее накидку, случайно коснулась рукой груди. И похолодела… Еще раз провела рукой у горла. «Так и есть! Изумрудная брошь с монограммой из дроксфордской коллекции — ее так легко опознать! — должно быть, упала на пол, когда я отбивалась от этого гадкого лорда Ваймена…»