— Да. Мы не могли солгать. Это было исключено. И тогда лорд Вард, вне себя от ярости, поступил так, как, вероятно, рассказал тебе Гай. Он настиг беглецов в Бэлдоке, избил Гая до потери сознания, а дочери заявил, что без промедления выдаст ее за герцога.
— Наверное, она была вне себя от горя? — спросила Карина, пытаясь представить, какие бы чувства испытывала, если бы ей приказали выйти замуж за лорда Ваймена.
— Клеон — бедняга Гай об этом так и не узнал — забыла о нем сразу по возвращении домой. Она, вероятно, решила, что стать герцогиней не так уж и плохо. Возможно, единственным человеком, который смог бы обуздать эту женщину, и в самом деле был распутный и очень хитрый герцог. Но об этом мы никогда не узнаем…
— Но она… покончила жизнь самоубийством, — прошептала Карина.
— Ничего подобного. Эта история полностью выдумана. Взбалмошная Клеон сломала себе шею, потому что настояла на том, чтобы поехать верхом на жеребце, с которым не всякий мужчина смог бы совладать, не говоря уж о женщине.
— Гай сказал… что она была беременна.
— Это мог быть ребенок Гая, а возможно, и не его. Клеон придерживалась свободных нравов, из-за нее я потерял лучшего друга.
— Почему ты не помог Гаю, после того как их с Клеон разлучили?
— Я пытался, но Гай даже видеть меня не хотел. Он был убежден, что я его предал. Я же был настолько оскорблен его предположением, что не стал ему ничего объяснять. — Граф тяжело вздохнул. — Какими глупыми и упрямыми мы бываем в молодости. Несколько неосторожных слов — и между нами разверзлась пропасть. Вместо того чтобы объясниться, мы предпочли молчать.
— Итак, между вами возникла стена ненависти.
— Стена, которую, как я думал до сегодняшнего дня, мы не сможем разрушить.
— А что произошло сегодня?
Немного помолчав, граф сказал:
— Гай спросил меня: «Ты любишь Карину? Я знаю, она меня не любит. Если ты любишь ее так, как она того заслуживает, я уйду».
— И что… ты ответил?
— Я сказал Гаю правду… что люблю тебя. И когда я это произнес, то понял, что не смогу с ним драться, даже если бы он этого хотел. Мы слишком много значили друг для друга в прошлом.
— А что он… будет делать?
— Гай уже уехал на Ямайку. У него там обширное поместье, доставшееся ему в наследство от дяди. Он сказал, что, когда вернется, будет крестным отцом наших детей. — Говоря это, граф поставил на стол стакан с коньяком, подошел к Карине и обнял ее. — Гай прав, моя дорогая? — спросил он, прижимая ее к себе. — Ты любишь меня?
— Ты же знаешь, что люблю.
— Тогда наши дети будут красивые и умные. Дети любви… Ты ведь это сама сказала.